нее, не будет ее мужем.
– Что мне за дело до других, мне в пору заботиться лишь о себе, и я не вижу причины, почему Таня мне может отказать в своей руке… Мы, кажется, ровня и пара.
– Что ты хочешь этим сказать?..
– То, что у нас с ней у обоих ничего нет, а если она рассчитывает на наследство после моего дяди, то у меня с моим отцом есть еще больше прав на его деньги. Вы не будете, надеюсь, против этого спорить, Иннокентий Антипович.
Последний сверкнул глазами и, скрестив на груди руки, сказал:
– Это, по крайней мере, честно и прямо сказано. Но, милый мой, мне давно ясны расчеты и твоего отца, и твои, ясны с того момента, как ты явился сюда. Твой старик, видимо, рассудил так: Мария исчезла, Мария умерла, значит, высокий дом и все состояние моего двоюродного брата принадлежит мне. Но он боится, что Петр может завещать все маленькой Тане и предусматривает и этот случай. Семен должен жениться на Татьяне. Для этого-то ты и поступил сюда в конторщики. Расчет твоего отца довольно хитер, но к сожалению, не верен, так как Танюша не будет твоей женой, и ни ты, ни твой отец не получите из наследства Петра ни одного гроша. Слышал?
– Слышал! – подавленным, злобным голосом прохрипел молодой человек. – И вы находите с вашей стороны честным лишить нас наследства?
– Иннокентий Гладких не дает отчета в своих делах никому, кроме Бога.
– Соглашаюсь, что ваши расчеты куда тоньше наших, и разгадать их, может быть, удастся лишь со временем. Вас не прельщают деньги. Я знаю, что вы не жадны до них. Что заставляет вас так покровительствовать дочери каторжника?
Гладких весь побагровел. Черты лица его страшно исказились. Он окинул дерзкого полным непримиримой злобы взглядом.
– Несчастный, – прохрипел он, – замолчи лучше… Еще одно слово, и я не ручаюсь за себя.
– Я кончил! – насмешливо отвечал Семенов и торопливо удалился.
– Гадина! – глухо пробормотал вслед ему Гладких. – Наконец-то ты сбросил с себя личину и показал свои волчьи зубы. Попробуй бороться со мной – я раздавлю тебя. Я буду следить за каждым твоим шагом.
Он медленно вышел из сада и направился на прииск. Там кипела работа, – работа нищих над добычею золота. Роковая несообразность жизни! Золото добыто, но кем и как – зачем знать нам. Нам надо лишь одно – золото.
По московско-сибирскому тракту тянется ряд повозок, окруженных конвоем. Это идет караван с добытым на приисках золотом. В дно каждой повозки вделан ящик с драгоценным металлом.
На монетном дворе это золото превращается в полуимпериалы. В какие красивые стопки укладывается он – этот изящный, блестящий, желтенький кружочек! Как удобно, не говоря уже о том, как приятно класть его в кошелек!
Родится ребенок. Его крестный отец кладет под подушку матери, лежащей в батисте и кружевах, на зубок новорожденного, полуимпериал. Богач ставит его на карту, покупает на него любовь и ласку, почет и уважение. Еврей готов продать за него себя хоть по фунтам.
Наличность этих красивых монет обуславливает людское счастье, доставляет радость и довольство – таково мнение большинства. Каждый стремится добыть