был.
Заметив замершую в дверном проеме высокую фигуру, завернутую в непроницаемый черный кокон, я от неожиданности кувыркнулась в воздухе. Ирек, обрадованный, что сумел догнать, налетел на меня:
– Попалась, пташка!
– Ирек, там… – я повернула лицо к двери.
Бастард тоже повернулся.
– Подсматриваешь? – зло сощурились его черные глаза.
– Брат, ты мне нужен, – ответил необычно глухой, словно мертвый, голос Дьяра. – Идем.
Мы опустились на пол, дружно втянули крылья. Мои колени отчего-то ослабели. Не от полета и избытка эмоций. Такой Дьяр – холодный, мертвенно-бледный, без единой кровинки на лице – вгонял меня в тоскливый трепет. У него даже глаза из ярко-синих стали какими-то тускло-пепельными. Лицо равнодушное, каменное, губы плотно сжаты.
– Срочно? – переспросил бастард. – Мне надо Лике помочь ее крылья спрятать.
– Срочно. Лика, из башни никуда не выходить.
– Это арест? За что?! – от возмущения у меня сел голос.
– Не спорь с ним, – шепнул Ирек. – Что-нибудь придумаем. Видишь, сейчас он немного не в себе?
– Что случилось, Дьяр? – кипела я.
Он промолчал.
Ирек развернул меня. Мягкие теплые ладони прошлись вдоль позвоночника, погладили лопатки. Щекотно же!
– Сойдет, – сказал он через минуту моего хихиканья. – Потом получше иллюзию наложу.
– Не годится, – подал голос отстраненно наблюдавший Дьяр. – Любой, не самый лучший магистр, заметит такую топорную работу. На коронации в суете никто ничего не понял, даже крылья не успел разглядеть. Тебя все еще считают сельо-полукровкой, не способной толком летать. У полукровок могут появиться слабые открылки, пробить временные крыловые щели, которые уже должны затянуться. Потому не порти игру, раз уж начала.
Говоря, он подошел чеканным шагом, эхом отдававшимся под сводами. Словно стал тяжелее раза в два. Я боялась повернуться: жутко не хотелось встречаться с ним взглядом.
Прикосновений почти не почувствовала, если не считать касаний морозных воздушных потоков. Спину словно панцирь сковал. Через миг иллюзия ледяного плена исчезла, как будто лед впитался под кожу и растворился, оставив ощущение легкой стянутости под лопатками.
– Вот теперь все.
Ирек восхищенно вздохнул:
– Круто ты продвинулся в магии!
– Это не моя магия, а сила владык, – со странной горечью заметил синеглазый. – Толку, что теперь эта чужая сила – у меня? Отец был сильнейшим, а после отречения стал слабее низшего демоненка.
– Ты не прав. Мечник тоже заведомо сильнее безоружного, если владеет мечом.
– Если… Нет времени на споры. Поставь усиленную охрану к башне, – распорядился Дьяр.
– Подожди! – дернулась я за ними. – Зачем охрана? Почему мне нельзя выходить?
Не поворачиваясь, синеглазый пояснил на ходу:
– Убийца снова вышел на охоту. Сегодня он напал на девушку из Тринадцатого клана, а это еще мои подданные.