песьи уши, – может, и мухи не обидишь? Нападет на нас тать, кто кого защищать станет, ты меня или я тебя?
Пес тут же поднял голову и недовольно рявкнул – совершенно точно обиделся.
– Ладно, ладно, прости! Умный ты, вижу, все понимаешь, – рассмеялась Веля, легонько оттолкнула от себя собаку и встала, отряхнув поневу[5] от приставших крошек. – Иди к хозяину. А мы – друзья, да? Договорились? Значит, еще свидимся.
А пес вдруг насторожился, повернув голову, словно прислушивался. И верно, с той стороны из-за угла вывернул рослый молодец, остановился, приглядываясь к ним, и воскликнул:
– Ах ты, тать лохматый, обыскался я тебя!
Пес в ответ заворчал тихонько, но как-то неласково. А пришедший парень рассмеялся и мирно предложил:
– Ладно тебе. Пойдем уже, а?
Тут он обратил наконец внимание и на девушку, подошел ближе, сразу позабыв про собаку, и разглядывал теперь только ее.
– Ишь какая! – хмыкнул он, протягивая руку, словно девушку не рассмотреть было, не потрогав. – Челядинка здешняя, да? Где же была, что я пока тебя не замечал?
Веля отступила на шаг, а на языке у нее уже завертелась колкость насчет того, сколько челядинок тут уже разглядел гость дорогой. Вдруг пес рявкнул так, что у нее невольно спина похолодела. Парень руку убрал и улыбнулся.
– Да не огрызайся, Волкобой. Мы тебя обыскались, а ты тут за девками ухлестываешь – кто же знал?
Пес опять недовольно заворчал, похоже, к новой знакомице он относился благодушней, чем к парню. Пользуясь этим, Велька погладила зверя по голове, а сама пока рассматривала парня. Тот был симпатичный, даже, прямо скажем, красивый, с правильными чертами лица, рослый, широкоплечий. И одет богато – в шелковую рубаху, широкий пояс поверх с блестящими бляхами. И гривна поверх рубахи. Боярин? Кто-то из жениховой свиты? Вот еще не хватало…
Но кругом была душистая, теплая летняя ночь, и парень, кто бы он ни был, ближе не подойдет – пес не пустит, и вообще, они, должно быть, и вовсе больше не увидятся никогда. И она позволила себе небольшое баловство – поболтать. Рассмеялась, продолжая гладить пса, и поинтересовалась:
– Он, гляжу, девок любит, да?
– Как тут возразишь? – весело поддержал незнакомец. – Давно замечаю, что их он любит страсть как!
– И зовут его Волкобой? Много он волков побил?
– Да как сказать. Волки его, красотка, опасаются, близко не подходят. Так что он, может, и побил бы, да поди их еще поймай! Ты проводила бы нас, милая, до гостевого терема, видишь, не идет он что-то ко мне, не хочет. Уважь, помоги, а я князю тебя похвалю, хочешь?
– Не хочу! – Веля даже немного испугалась такого предложения. – Не говори вовсе про меня князю, очень прошу! Волкобой, вижу, не твой. А чей же?
– Да он больше боярина нашего, Миряты Веденича. А вообще, так и не скажешь чей. Поможешь?
– Помогу, – Веля хотела уже взяться за широкий кожаный ошейник, но внезапно передумала и лишь похлопала пса по лохматой спине, – пошли, хороший, видишь, ждут тебя. Пошли? –