Актеры. Борис Гейер

ик Зауральский и молодой любовник Клодевиль, по паспорту Синичкин.

      Первым проснулся комик. Подняв голову, с выражением ужаса в глазах, он уставился на дверь и зловеще прошептал:

      – Немцы. Ясно слышал бомбардировку двадцатидюймовых. Маркиз, вы слышали?

      Но Маркиз промычал что-то нераздельное и повернулся на другой бок.

      Услышав шорох, хозяйка забарабанила с удвоенной энергией.

      – Вот послал Господь наказание! – завопил тонкий голос. – Честные люди давно на работе, а эти ахтерщики дрыхнут себе без стыда и совести.

      – А-а, – промычал комик – Хозяйка дома сего. – И соскочив с кровати подошел к дверям.

      – Что вам надо, донна Инезилья, в такой ранний час восхода солнца?

      – Говорить надо, вот что! Открывайте.

      – Не могу прекрасная. Я в костюме Айседоры Дункан и, щадя вашу невинность, не могу себе позволить такой безумный поступок.

      – Не паясничайте. Знаю я вас. Опять в окно улизнете, а о деньгах ни слова. Шаромыжники!

      Зауральский поморщился.

      – Вы не выражайтесь, – басом пустил он. – Ваши деньги лежат крепче, чем в государственном банке, прекраснейшая.

      – За два месяца не плочено! К приставу пойду, – завизжал за дверью озлобленный голос.

      – Хоть к обер-генерал-полицеймейстеру! – раскатился громом Зауральский.

      – Что ты меня пугаешь, неразумная дева, глупостями. Вечером тебе будут брошены твои презренные деньги, а сейчас убирайся к чёрту.

      За дверями раздался шорох, зашлепали туфли и, что-то сердито ворча, удалилась тяжелая, грузная фигура.

      Когда Зауральский повернулся, он увидел любовника уже сидящим на кровати.

      – Удивительная гнусность, – встретил он взгляд Зауральского. – Человек спит, а вы рычите, как голодный лев. А еще говорите и спорите об уважении личности.

      – Вы меня поцеловать должны, любезнейший, а не ругаться. Я приступ выдержал, а вы ругаетесь. Проклятая хозяйка…

      – Опять? – капризным голосом протянул Клодевиль.

      – Не опять, а уже два месяца, как не платим. И уходить из квартиры через окно тоже не особенно приличествует достоинству известных артистов.

      – Чёртова баба. На Лысой горе она была бы главной ведьмой… Пропал теперь сон. – Любовник встал, потянулся, пошарил на дне коробки с табаком, собрал какую-то желтую пыль и всыпал в гильзу.