партии Германии. Вскоре с ним установил контакт «нелегал» НКВД Майкл Грин. Они встречались несколько раз, но Стрейт отнесся к Грину с подозрением, так как тот так и не предъявил ему второй половинки пригласительного билета. Грин получил от него лишь немного маловажной информации. Впрочем это не огорчило Бланта и Бёрджесса, поскольку они рассматривали Стрейта как долгосрочный «вклад».
В ноябре 1939 года началась русско-финская война, полностью парализовавшая пропагандистскую работу Бланта и Бёрджесса.
Нападение Советского Союза на Финляндию вызвало возмущение в странах Запада. Видя, что эта маленькая страна упрямо не соглашается на мирное предложение отодвинуть свою границу в интересах Советского Союза, Сталин приказал войскам без предупреждения вторгнуться в пределы Финляндии. Майкл Стрейт расценил это событие как предательство со стороны Советов. Он был полностью на стороне финнов и решил свести до минимума свои контакты с русскими.
В то время Стрейт продолжал работать в госдепартаменте США, где готовил проекты выступлений президента Рузвельта и других членов Конгресса. Стрейт и Грин время от времени встречались, но в 1942 году Майкл решил полностью порвать эту связь и сообщил о своем решении связному, дав честное слово, что никому не расскажет о той небольшой работе, которую выполнял для русских. Грин не стал его переубеждать.
Мы никогда больше не сближались со Стрейтом, и он скрупулезно придерживался договора, никому ни словом не обмолвившись о Бланте или Бёрджессе. По-моему, он их просто боялся. Должно быть, думал, что если донесет на Бланта и его друзей, то те найдут способ отомстить ему. Только после смерти Бёрджесса в 1963 году Майкл Стрейт сделал свое признание, написав совершенно искреннюю книгу о «флирте» с советской разведкой. Правда, он так и не сказал, почему тридцать лет молчал, хотя было ясно, что это объяснялось главным образом его страхом перед КГБ. Стрейт отказался занять какой бы то ни было пост в администрации США, хотя Франклин Делано Рузвельт, а позднее Джон Ф. Кеннеди делали ему такие предложения, и не один раз.
Покинув Кембридж, Гай Бёрджесс скоро нашел свою первую работу. Он поступил советником по финансовым делам к матери Виктора Ротшильда, одного из своих друзей по Тринити, которая заявила ему: «в моей семье все финансисты, но никто не знает, куда вкладывать свои деньги». За сто фунтов стерлингов в месяц он стал посвящать эту леди в тайны искусства капиталовложений и размещал капиталы леди Ротшильд весьма удачно, действуя как прирожденный финансист.
Конечно, ему хотелось иметь приличный заработок, но у него были и собственные планы. Он задумал использовать свои связи с семьей Ротшильдов, чтобы пробраться в эшелоны высшей власти или, если удастся, в английскую разведку. Через Ротшильдов он познакомился со Стюартом Мензисом, начальником СИС МИ-6, и с Диком Уайтом, начальником отдела «В» в этой службе. Он также вошел в доверие к Роберту Ванситтарту, постоянному заместителю министра иностранных дел, «сторожевому