произошедшие с Тимофеем, заставили повзрослеть мальчика намного раньше, чем его одногодков.
С самого детства грустные глубокие глаза Тимофея заметно выделяли его среди детей. Многие старшие прочили ему стезю мудреца. Но молчаливость и жизнь в самом себе, поменяло представление взрослых о Тимофее.
Человек не от мира сего не мог претендовать на что-то значительное, разве что на роль изгоя. Но племя заботилось обо всех своих представителях, так что изгнание Тимофею не грозило, однако и уважение снискать было весьма трудно.
К мальчику относились скорее с опаской, чем с пониманием или презрением. Даже молодежь его не задирала, хотя, многие молодые остряки славились своими языками и дурашливым поведением.
– О чём задумался? – Отец Клемент положил руку на плечо Тимофея. – Можешь остаться у меня ещё на одну ночь. И мне будет удобно за тобой присматривать, да и тебе здесь будет удобнее, чем в хлеву.
– Нет, нет, что вы! – Тимофею не терпелось вернуться домой. – А откуда вы узнали, что я перебрался в хлев?
– Я внимательно слежу за происходящим в моём приходе. – Увидев, что у Тимофея брови поползли наверх, отец Клемент сразу успокоил его. – Но ничего плохого не думай, я не соглядатай какой-то. Я слежу только за тем, чтобы людям в моём приходе хорошо жилось, чтобы не было ссор, вражды. Если я не буду знать что из-за чего произошло, то что же получится?
Его слова вызывали доверие, и Тимофей успокоился, больше не думая об этом. Они посидели еще немного.
Горыня уже давно ухрюкал всё молоко и теперь, сытый и довольный, любопытно обнюхивал комнату, выискивая для себя что-нибудь интересненькое. Что для кабанёнка могло быть интересного в обычном деревенском доме? Подвал.
Неожиданно легко сдвинув небольшой деревянный окованный по краям сундучок, кабанчик застучал ногами по открывшемуся полу. Затем он попробовал поддеть доски пятачком.
– Стой! Ты чего делаешь? – закричал Тимофей. – Сейчас весь нос в зацепах будет!
– Ха! Твоего поросёнка нельзя пускать в гости, – священник откровенно веселился. – А ведь он совершенно точно нашёл вход в мой погреб.
Горыня, потыкавшись еще немного, бросил это дело и вернулся к Тимофею, выжидательно заглядывая ему в глаза.
– Не переживай, Горыня, скоро отправимся домой. Там отдохнёшь от всего нового, – успокаивал кабанёнка Тимофей.
– Ты всё же решил уходить? – огорчённо спросил отец Клемент.
– Да, спасибо вам за всё, но мы не можем злоупотреблять вашим гостеприимством, – Тимофей стал подниматься.
– Подожди, выпей-ка этот отвар, а потом иди. – Отец Клемент достал из еле тлевшей печи чёрный котелок. – Он придаст тебе сил и поможет не только дойти до дома, но спокойно обустроиться в нём и заснуть не чувствуя боли. Не забывай, сейчас половинка луны – луна будет уменьшаться, а затем расти. Пока она снова не станет такой же половинкой, береги свою руку и повязку не снимай.