не предвидится в ближайшие дни.
– Как же без дождей-то? – Малуша всегда беспокоилась не только за себя, но и за всю деревню.
– А что дожди? Должны продержаться. – Что к чему относилось в речи отца, не всегда было понятно.
Над столом повисла тишина.
– Может, мне снова взяться за рукоделие? – не удержалась мама, надеясь на хорошее расположение отца.
– Вот еще! – возмутился Крив. – Ближе к зиме подумаем. Сейчас самая работа начнётся, а ты?!
В этом Крив был прав. Поля требовали присмотра, да не одного-двух человек, а всей деревни. Так что спрашивать о зиме было еще рановато, но ответ Крива всё же обнадёживал.
Отец быстро поел, накинул телогрейку и, махнув на прощание рукой, вышел.
– Молока поросёнку нет. Может к полудню раздобуду, хотя вряд ли, – сказала мама. – Не захочет ли Горыня обойтись остатками вчерашних щей?
– Наверняка захочет, – обнадежил её Тимофей и одним махом выпил остатки воды.
Обжигающий холод прокатился по горлу и тяжёлым комком свалился в живот. Слишком быстро все поели, и, несмотря на то, что в доме было тепло, вода прогреться не успела. Тимофей закашлялся. Мама сразу подскочила к нему, но Тимофей, не привыкший, чтоб его жалели, выставил перед собой руки, как бы защищаясь:
– Я в порядке.
Мама остановилась, с удивлением глядя на перевязанную руку Тимофея. Мальчик сначала не понял, в чём дело, но потом и сам обратил внимание на руку. Он поднял её совершенно спокойно, не испытывая никакой боли.
– Вот это да! – удивился он вслух.
Мама с недоумением смотрела то на него, то на перевязанную руку. Тимофей попробовал пошевелить пальцами. Они не только безболезненно пошевелились, но и слушались всех команд, отдаваемых головой.
– Это чудо! – воскликнула мама. – Единый Бог действительно всемогущий, раз он сумел за одну ночь вылечить тебя!
– Почему ты решила, что это сделал Единый Бог? – спросил Тимофей.
– А кто же ещё? Священник сам перевязывал тебе руку со святыми словами, которые тебе и помогли! А как же иначе?
Вопрос сыпался за вопросом, а Тимофей и не знал, что ответить.
– Наверное, так оно и есть, – не глядя в глаза матери согласился он. – Надо будет зайти к отцу Клементу, поблагодарить.
– Конечно, надо! Да и всем надо рассказать о таком чуде! – Мамины глаза сияли, но Тимофей не торопился разделять её радости. Для него было слишком много непонятностей.
– Ты не торопись всем рассказывать, – задумчиво проговорил Тимофей. – Надо бы сначала с отцом Клементом поговорить. Может быть, он просто унял мою боль, вот я и шевелюсь.
Мама согласно кивнула.
– Точно. Пойдём-ка сходим к нему.
Мама уже хотела схватить сына за руку и идти к священнику, но Тимофей остановил её.
– Поспешишь – людей насмешишь, – вспомнил он известную пословицу. – Сначала надо Горыню подкормить, да и взять его