вводят в заблуждение привлекательная внешность, благородные черты лица и учтивые речи. Этот парень – самый безумный из берсерков, которых я только видел. Стоит ему вступить в битву, и от воспитанного красавца не остается и следа. Его место занимает жестокий мясник, готовый грызть глотки врагов и отрывать им головы голыми руками. Он упивается битвой, и предсмертные хрипы врагов считает музыкой. Кстати, Вегард тогда был с нами, но ночевать остался с другими наемниками.
– Стало быть, он тоже выжил, раз я видел его. – Рональд усмехнулся.
– Верно, выжил, парню тогда было шестнадцать лет. У северян мальчик становится воином в пятнадцать, а о Вегарде уже ходили слухи как о хорошем бойце, – продолжил магистр. – Разбудил нас посреди ночи какой-то шум. Спали мы одетыми, и с оружием – мало ли что у местных на уме. Но тут появился старейшина и пытался заверить нас, что, мол, все нормально, у них просто сегодня праздник в деревне. Тред возмутился, почему и его не позвали погулять на празднике вместе со всеми, и когда старейшина преградил воину дорогу, тот попросту двинул его кулаком в ухо. Так как надоедливый старикашка нам больше не мешал, мы перешагнули через него и выскочили на улицу. Как оказалось, ни о каком празднике речи не шло, по крайней мере – для нас. Заброшенный дом горел, а рядом с ним в плотном кольце упырей сражались остатки воинов «Стаи». Мы поспешили на выручку: бой был долгим, и выжили не многие: отряд из двадцати человек сократился до шести, включая нас троих и Вегарда, а из проклятых тварей не выжил никто.
– У кого-то, кроме вас, был меч паладина? Или наемники обладают каким-то зачарованным оружием, способным умертвить упыря?
– Упырь умертвляется и без клинка паладина, – Фаргред улыбнулся, – достаточно лишь снести твари голову, а уж этому наемников учить не надо. Я не просто так сказал, что Вегард в припадке боевого безумия способен оторвать руками голову противнику. На моих глазах шестнадцатилетний мальчик, если можно так назвать берсерка с пеной у рта и горящими глазами, бился в окружении нечисти, и те пятились от него. Парень сначала разрубил одну тварь почти пополам мечом и тут же снес ей голову боевым топором, который держал в левой руке, затем метнул топор в урода, готового прыгнуть на спину его товарищу, и схватив за горло нового противника, всадил клинок тому в брюхо, ударил лбом в морду, потом попросту оторвал упырю голову и с диким хохотом швырнул ее в подступающих собратьев своей жертвы.
– Теперь я и вовсе перестану судить людей по внешности, – пробормотал Рональд. – Меч и топор… странный выбор.
– Думаю, такому человеку, как Вегард, это вполне подходит. Клинок – оружие благородных, топор – излюбленная игрушка северян. В его оружии я почувствовал магию; точно не уверен, но думаю, что и меч и топор – далеко не простые.
– Где же он раздобыл их?
– Клинок – это фамильная реликвия его матери, насколько мне известно, а топор ему подарил отец; не удивлюсь, если раньше тот принадлежал его деду, а до этого – прадеду, и так далее.
– Ясно. Так что было дальше?
– После этой жуткой ночи я