для утомлённой души! Его психология вообще не поддавалась изучению. Банковавший, беспечный брутал хотел знать только свою правду. На чужую он реагировал, или реакцинировал, слегка неожиданно, с прогнозом на искривление носа визави. Он любил рестораны, хмель, стрелки, романтику, бесстыдный флирт, риск и решать!
Как беглый пример, навеивается вечерняя прогулка Хищника в блокбастерских очках на носу. Какой-то недальновидный бездельник, слонявшийся в позднее время возле продуктового магазина, однажды опрометчиво усмехнулся в сторону распальцованного Вованэ. Естественно, не страдая от отсутствия инстинкта самосохранения, обходительный мерзавец, спешно, наглой походкой, обруливая коленями восьмёрку, подскочил к жертве. Согласно жизненному кодексу Вовы и чести на кону, перед ним стояла «флегма». Почему «флегма», почему в третьем лице, не знаю. «Святой Альбэрт», ударение на «э», по-своему оценивал окружающих. Когда Вовик включал раздухарённого павиана, он, так не любивший задумываться о «причинах там», «последствиях», напрочь переставал думать. Скинув с ручника крайнее хамство и спустив с цепи свой пофигизм, Вова без ложной скромности обрёл аморальное мироощущение, что довело до распущенного поведения. Как итог ситуации, «Сиплый» услышал одну конкретную фразу: «Аргументируй, дядя». Естественно, когда к тебе впритык подходит парень, любящий бокс и тяжёлую атлетику, проницательный оппонент начинал осаживать, превращаясь в неуверенное ничтожество. Но экстренное съезжание, тем более не вовремя, а поздно, в дикой природе диктовали хищнику другие оценки. Ну никак не жалость! «Джек», как иногда называл Вову мой папа, либо «Блэк Джэе», может, это как-то связано, обосновывал своё недоумение «Сиплому» хлёстким щелчком в переносицу. Затем «флегма» отправлялась на асфальт. Вова добавлял показушной крикливости в сторону потерпевшего поражения «Сиплого». А группа его кинтюриков, авантюрно тёршаяся там же, изумившись от выписанных Вовиком контрдоказательств их бычке, начинали плавно теряться кто куда, дабы не составлять компанию своему корешу, потерявшему сознание от взаимодействия с нечитаемым и непрогнозируемым человеком. Вовик мог мгновенно превратиться в слона в посудной лавке, где хрустальные подбородки сиплой гопоты разлетелись бы по бордюрам и порожкам магазина. Теперь этот парень с пробитой головой, живописно расстелившийся на холодном тротуаре, попавший в аргументированную западню сильного и дерзкого Вовы, будет ходить в солнцезащитных очках каждый день. Вова умел!!! В этом он был весь!
– Уратмир, приглядись, как маленький мальчонка с длиннющими ресничками и лунными глазами пристально и заворожённо наблюдает, за тем, как рубится в игры Вован.
Дракон был неумолим. Он чётко подобрал для меня картинку острых и будоражащих воспоминаний.
– Вовь! Вовь?! – произнёс мальчуган, расположившийся рядом.
– У-у-у… – вовнутрь этой самой «У», как бы реагируя на мой зов, издал «Вованище!»
– Дашь поиграть?!
Да,