городских кварталов, и неожиданно добавил:
– Правда, потом всё прекратилось, в один год.
– Почему? – тут же задал вопрос Шумилов.
– Полагаю, была тому причина. Наверное, понял, что многие люди его попросту используют, и никто из них по-настоящему им не дорожит. А кому же охота быть дойной коровой?
Повисло молчание. По наплавному Литейному мосту, проложенному поверх множества плашкоутов, широких неподвижных судов, экипаж переехал на Выборгскую сторону. Дорога сделалась тряской; если в центре города уже почти два десятилетия в проезжие части дорог укладывался обработанный камень, то окраины по-прежнему оставались замощены булыжником, что создавало большие неудобства при движении в экипажах. Опять зарядил подутихший было дождь. Поднятый верх пролётки не очень-то спасал от брызг и всепроникающей сырости. Седоки нахохлились, уткнулись в воротники пальто и погрузились в молчаливое оцепенение.
Шумилов обдумывал услышанное: его собеседник вольно или невольно умудрился дать весьма ёмкую характеристику покойного Николая Назаровича Соковникова. Скопцы, осуществившие над покойным в дни его юности свой безжалостный ритуал, принадлежали к одной из раскольничьих сект, признаваемых властью самыми опасными и официально «изуверскими». К таковым помимо скопцов относились также бегуны и хлысты. Борьба с изуверскими религиозными течениями относилась к одному из важнейших направлений работы всей правоохранительной системы Российской Империи. В годы ученичества Шумилова в Училище правоведения о сектантстве вообще и скопцах в частности преподавателями рассказывалось довольно подробно, хотя рассказы эти шли как бы помимо официально утверждённого курса преподавания.
Именно тогда, будучи ещё студентом, Шумилов впервые услышал о секретном докладе Николая Надеждина, известного учёного, этнографа и писателя, подготовленном по поручению Министра внутренних дел и посвящённом истории и традициям скопчества. Надеждин возглавлял две секретные правительственные комиссии, занимавшиеся изучением религиозного сектантства и ритуальной преступности, то есть преступлений, совершаемых из побуждений религиозного фанатизма. Исследуя идейную подоплеку скопчества, способ вовлечения в секту новых членов, каждодневный быт и обрядовую сторону этого религиозного движения, Надеждин пришел к однозначному выводу: скопчество представляет собой не только вредное отклонение от православной религиозной доктрины, но и является реальной угрозой обществу. Именно благодаря докладу Надеждина, с которым ознакомился Государь Николай Первый, эту секту официально квалифицировали как «изуверскую», а её членов стали ссылать на вечное поселение в Сибирь.
Уже на заре скопческого движения сектантские пророки, утверждавшие, что в основателя их вероучения – Кондратия Селиванова – воплотился сам Иисус Христос, руководили многочисленными общинами фанатиков, которые получили