но противоречит продуманности, возможно мы ещё о нём услышим.
– Ничего хорошего, – этим Миронов закончил разговор и начал снова записывать.
Лисицын усмехнулся, посмотрев на блокнот и оценив трепетность и резвость, с какими его нынешний коллега записывает данные:
– А у нас все без изменений. Архив!.. Ладно. Увидимся.
Миронов поднял глаза, строгим взглядом проводил своего коллегу. «А ты тоже не изменился – те же усмешки и подколы!» – подумал МВД и снова взялся за запись деталей.
Не успел он закончить, как к нему подбежал его новый помощник. Окружающие как будто сговорились не давать следователю ни единой возможности оформить важные мысли на бумаге.
– Виктор Демьянович… – он остановился, поскольку Миронов поднял вверх указательный палец, призывая к тишине.
– Продолжай, – закончив запись, сказал он.
– Так вот, я допросил патрульных. Они говорят, что, когда они приехали, здесь была свидетельница. Она утверждает, что женщина была жива и успела ей кое-что сказать. Дословно, «она прошептала „без лица… без лица“ и кончилась». Больше она ничего не видела.
– «без лица», – прошептал Миронов и снова обратился к блокноту, – А патрульные? – продолжил он.
– Патрульные приехали на вызов. Здесь все было так, как и сейчас. Они ничего не трогали – сразу вызвали скорую и опергруппу. Женщина эта сидела в кустах, сказала, что страшно испугалась, вызвала полицию и, спрятавшись, ждала их приезда. Но, самое интересное, что патрульные ехали не на её вызов.
– А на чей?
– В NN отделение полиции позвонил человек, который сказал, что это сделал он и в точности описал место преступления.
– Любопытно, – как-то излишне вычурно произнёс Виктор Демьянович, – молодцом, Александр. А теперь пойдём поговорим со свидетелем поподробнее.
Женщина-свидетель рассказала, что её давно мучает бессонница, и она часто ходит гулять в столь поздний час – у неё дом неподалёку. Сегодня ночью, проходя мимо озера, она наткнулась на машину, у которой было разбито стекло, и это показалось ей подозрительным, она подошла поближе. Увиденное повергло её в шок. Что произошло дальше – известно.
– Вы не заметили чего-нибудь ещё? Говорите всё, что приходит на ум, любые мелочи, – продолжал допрашивать её Миронов.
– Сейчас… – собираясь с мыслями, сказала женщина – она все ещё отходила от пережитого страха, который явно выбил её из состояния постоянного комфорта и сердобольности и заставил при рассказе ещё сильнее налегать на и без того резкий южно-русский говор, – Ничего особенного… Хотя было кое-что странное. Минут за десять до того, как я обнаружила машину, я шла по этой же дороге в той стороне, – она указала в сторону города, туда, где начиналась эта дорога, там был густой лес, – мне навстречу ехала машина. Она ехала очень медленно и остановилась метрах в пятидесяти от меня. Машина была тёмная, а фары светили ярко, я не могла ничего разглядеть.