торопиться не надо! У нас впереди много времени. – Он уселся на волнорез и похлопал ладонью по камням. – Садись!
Я опустилась на волнорез рядом с ним, плохо соображая, что€ делаю.
Он придвинулся ко мне, и запах его кожи – терпкий, соленый – окончательно лишил меня воли. Мы сидели какое-то время молча, потом он положил руку на мою коленку и погладил ее. Его рука поползла выше, и я почувствовала, что истекаю соком, что я переполнена им! Очевидно, он тоже испытывал сильное желание, потому что рывком приподнял меня с места и кратко бросил:
– Поехали ко мне!
В маленькой комнате, где-то на окраине города, на узкой тесной кровати, мы яростно занимались сексом, как два голодных зверя, самой судьбой сведенные на краткое мгновение вместе. Я дрожала от каждого вкуса его прикосновения, таяла от его губ, а его гибкое поджарое тело сводило меня с ума…
Когда все закончилось, я выдохнула:
– Как тебя зовут?
– Ах да, – насмешливо сказал он. – Мы же еще не познакомились! Родион Родин.
– Наталья.
Он приподнялся на локте и спросил меня, гладя одной рукой грудь, от его поглаживания желание поднималось во мне с новой силой:
– Ну что, Таш! Переедешь ко мне?
– Да, – выдавила я, покусывая губы. – Да! Да! Да!
Я переехала к Родьке со всем своим барахлом и осталась в Сочи до конца августа. У Родьки здесь имелась квартира, но бывал он в Сочи лишь наездами, часто мотался по другим городам, ничего мне не объясняя. Когда я пыталась его расспросить поподробнее, он обрывал меня и говорил, что это его профессиональные дела, в которых мне делать нечего, а вникать – тем более.
Когда он уезжал, я оставалась одна: гуляла по городу, сидела на пляже и страшно скучала по Родьке. Но когда он возвращался, у нас наступал настоящий праздник – мы ходили по ресторанам, барам, и жизнь напоминала пеструю шумную ленту. И этому празднику, казалось, не будет конца.
Когда на носу был уже сентябрь, я улетела в Москву, обещав приехать к нему при первой же возможности. Возможность представилась на выходные. Родька дал мне на прощание пачку денег, я купила билет на самолет и прилетела к нему. И так продолжалось почти год. Моя влюбленность не утихала, наоборот, она разгоралась все сильнее и сильнее. Я была как влюбленная ненасытная кошка, с трудом переживавшая даже кратковременную разлуку.
Потом у Родьки начались какие-то трудности. Вот тут как-то раз в припадке ярости он и выпалил, что его основная работа… что он – наркокурьер и уже давно повязан с наркотиками. У него своя сеть, свои люди; если я хочу – могу отойти в сторону и сделать вид, что меня все это не касается. Он бегать за мной не станет! Я рыдала и просила у него – непонятно за что – прощения. Родька окончательно поработил меня, и я уже не мыслила своей жизни без него. Я по-прежнему ездила к нему в Сочи. Но наши разлуки становились все длиннее, а отношения – все скандальнее. Мы все чаще ссорились, Родька стал нервным, раздражительным, срывал свою злость и неприятности на мне. А затем все кончилось… Ко