Александр Геннадьевич Балыбердин

Эхо Bookового леса. Роман-надежда


Скачать книгу

и требовало немедленного ответа. Даже не ответа, а удара. Прямо в сердце! Однако нужные слова пришли не сразу.

      – По Вашему получается, что мы – да, что мы! все люди! – всю жизнь обречены бегать по кругу? Метаться, как звери в клетке, из одной стороны в другую. Раз в четверть века. Туда и обратно, и снова туда и обратно. – Рескиер сделал по аудитории несколько порывистых шагов. – Как же это преодолеть? Какое лекарство, мадемуазель, Вы пропишите человечеству?

      По аудитории разлетелся язвительный смех, и Софи на мгновение показалось, что защита провалена. Как вдруг неожиданно с последних рядов прозвучал чей-то голос:

      – Лекарство прописано уже очень давно. – Голос сделал паузу и, когда шум в аудитории стих, продолжил. – Это любовь! Надо стараться не отрицать, а любить. В том числе тех, кто жил до тебя. Поэтому и сказано, чтобы человек своих родителей не осуждал, а почитал. И поколениям следует поступать также. Но кто сегодня помнит об этом?

      – Простите! С кем имею честь? – председатель комиссии привстал с места, чтобы лучше разглядеть незнакомца, дерзнувшего выступить без предварительного согласования.

      В конце аудитории, там, где стояли студенты, которым не хватило места в зале, доктор Рескиер заметил человека, выделявшегося не только возрастом – ему было за пятьдесят, но и внешним видом. Несмотря на седину в волосах, незнакомец выглядел необычайно молодо и был одет в крупной вязки свитер, совершенно неуместный в этот жаркий летний день. «Интересно, кто его пригласил?» – подумал Рескиер, а вслух повторил:

      – С кем имею честь?

      – Можете называть меня… доктором Ангеляром.

      – Вы ученый?

      – Ученый? – переспросил гость и улыбнулся. – Скорее, врач.

      – И что Вы лечите?

      – Душу.

      На этот раз ответ незнакомца заставил улыбнуться доктора Рескиера.

      – Психиатр?

      – В каком-то смысле, – ответил незнакомец и добавил. – Я тот, кто приносит вести.

      – Почтальон?

      – Если Вам угодно, – гость по-прежнему был невозмутим.

      – И что делает почтальон на защите дипломной работы? – Рескиер был явно доволен своим вопросом.

      – Полагаю, что и остальные – слушаю, думаю, задаю вопросы. Насколько мне известно, Устав университета этого не запрещает. Не так ли, господин председатель?

      Уверенный тон и манеры, которых держался непрошенный гость, заставили доктора Рексиера сбавить пыл. «А что, если этот месье Ангеляр никакой не врач и не почтальон, а очередной столичный гость? Из тех, что в эти дни буквально наводнили Реймс. Быть может из самого Министерства пропаганды?», – думал он и корил себя за то, что не заметил гостя раньше. От волнения запершило в горле. Доктор сделал глоток воды, откашлялся и, пытаясь не выдать волнения, произнес:

      – Месье Ангеляр, Вы абсолютно правы. Устав Университета поощряет научную дискуссию. О чём бы Вы хотели спросить докладчика?

      Гость учтиво поблагодарил