иней березки
От вальса светил и сверкал,
Снежинок красивые слезки
На землю порой опускал.
На елочке белка кружилась,
Махала пушистым хвостом,
И серая шубка струилась
Красивым, летящим пушком.
Старинная ель танцевала,
Не сбросив снежинок своих,
Она важно так проплывала
С прической из веток хвои.
Мне зимнего танца кружение
Открыло в природу глаза:
Какое кругом – наваждение!
Какие в лесу чудеса!
«Любовь к земле, она почти цветная…»
Любовь к земле, она почти цветная,
несет в себе все краски и тона.
Любовь к себе – она совсем иная,
бесцветные одни полутона.
Любовь к земле – живительная сила,
несет и вдохновение и мечты,
она в душе не терпит тины, ила
и проявления ее – просты.
Любовь к земле – бескрайна и безбрежна,
она разлита по сердцам людей,
а в одном сердце так она безгрешна,
как жизнь в таежной чаще без вестей.
Любовь к земле звала людей на подвиг,
во все века, в текущие года,
и только не рождалась там, где подлость,
а храбростью спасала города.
Любовь к земле, любовь к родной отчизне,
как неразрывна жизненная связь!
Она в любом наречии речиста,
в любых словах найдешь златую вязь.
«Огромный серый дом кирпичный…»
Огромный серый дом кирпичный,
Светился сотнями окон,
И освещал он двор приличный,
Где дети задавали тон.
Росла здесь я среди подруг,
В игре добру порой училась,
И слышен мячиков был стук,
И наше детство мирно длилось.
Прошли года. Возможно тридцать.
Пришла, смотрю на старый дом,
От жалости готова крикнуть:
– Ты в землю врос, мой старый дом?
Ты пожелтел, и стал как – будто ниже,
Иль был высок по старым временам?
Здесь все молчит о жизни, о престиже,
И нет внимания детского дворам.
Я помню, как садили здесь деревья,
Теперь на них огромная труба.
Да, не возникло бы у нас стремления
Идти к реке, где лишь дома. Дома…
«Память помнит каждую подробность…»
Память помнит каждую подробность
Встреч, разлук и горечь от досад.
Помнит, как выбрасывала скромность
И бросалась, без сомнений в ад.
Долгих дней немую отчужденность,
Каждый миг, заполненный тобой,
Свет из глаз, двоих завороженность,
А затем преследований боль.
На весы поставь две разных чаши:
Положи любовь мою в одну,
На другую – все несчастья наши,
Я их молчаливо перегну.
Что же пересилит в чашах этих?
Беды? Что бросались