За полгода, что они не виделись, Светка поправилась еще больше. На прежнее сало наросло новое. Лицо заплыло. Начинался какой-то патологический процесс в костях – ноги, ниже халата, обрастали синеватыми буграми. Выделялись сухожилия, выпирали костяшки щиколоток.
Туманов смущенно поднял глаза:
– Извини, Света, недосуг. У тебя деньги есть?
Вдова насмешливо прищурилась:
– Занять хочешь? Тебе в фунтах, в динарах? Или, может быть, в крузейро?.. А я-то думала, что ты финансово независим.
– Какая ты ядовитая. Дать хочу.
– Давай, – Губская в знак согласия кивнула.
Туманов извлек из пистончика заранее отслюнявленные три тысячи рублей. Светка удивилась:
– Ты серьезно?
Рука машинально потянулась к деньгам. Скудное жалованье дворничихи и символическая приплата за мытье клуба железнодорожников как-то не располагают к отказу от денег.
Туманов кивнул:
– Серьезно. Забирай. Твой сынок как, не буянит?
– Дениска-то? – Светка торопливо спрятала деньги в халат. – А что?
– Да вот, хотим ему няньку присобачить, – Туманов выдвинул из-за спины Алису и нежно подтолкнул ее коленом вперед. – Возьмешь? Платить ей не надо, сами заплатим.
– Так вот что ты задумал, Туманов, – проворчала Алиса, бодливо наклоняя голову. – На, боже, что нам не гоже. А я-то дура…
– Рановато ей в няньки, – Светка, нахмурясь, вперилась в Алису. – Кто она тебе, Туманов?
– Да так, – ответил он неопределенно. – Племянница. По линии генеральской курицы. Нет, Света, серьезно, пусть установят контакт разумов. – Он, как решительный довод, добавил к деньгам тысячу. – Это на прокорм детенышу. Отзывается на имя Алиса, возраст нежный, из аргументов понимает ремень. Пусть поживет у тебя денек или два, хорошо, Свет?
– Да пусть живет, – вдова пожала плечами. – Взяла бы и без денег. Я ж не злыдня.
– Извини, – Туманов улыбнулся. – Мы пойдем. Алиса, слушайся тетю. Она тебе худого не пожелает. И не груби ей.
– Если завтра, в это же время, меня не заберут, я поднимаю пиратский флаг, – твердо сообщила Алиса и, гордо задрав нос, прошествовала мимо Светки в прихожую.
Все печально посмотрели ей вслед.
– Вы вообще откуда? – поинтересовалась Светка, переводя глаза на Дину.
– Из леса, – ляпнула Красилина.
Туманов потянул ее за руку:
– Пойдем. Пока, Света. Счастливо. Родина тебя не забудет.
Громкое фырканье в спину было своего рода прощанием.
– Как же, Туманов. Не забудет. И не вспомнит, гадюка…
На улице Дина припала к его, Павла, плечу, обняла за пояс.
– Туманов, мы с тобой опять становимся клиническими авантюристами… Что тебя тянет к этому старцу? Ты уверен, что он не в деле?
Туманов не ответил. Что он мог ответить? То, что лучше быть клиническим авантюристом, чем отпетым романтиком?
Больше всего на свете он мечтал уехать. Избавиться от друзей, от врагов, от равнодушных, провести вторую половину жизни в местах,