герба этого славного города, средоточия сибирской культуры (без кавычек). Бабр это тигр по-тюркски. Вот только царские чиновники этого не знали и утвердили в геральдическом указе «бобра, держащего в зубах червленого соболя». Представляю, как материли столичных иркутские, – но поскольку государев указ надо было исполнять, то на гербе возник диковинный зверь, телом и мордой как тигр, но угольно-черный, с бобровым хвостом и перепончатыми лапами. Как заметил Адмирал, идеальная амфибийная боевая единица, подплывающая ночью и нападающая из воды – сказал в шутку, а метко; так и появилось у тихоокеанского подводного спецназа неофициальное имя (как «песцы» у североморцев и «бойцовые коты» у черноморцев) и собственный тотем. Организовали в сорок пятом, перед самым началом японской войны, и уже успели натворить немало славных дел и во время оной, и после, но это история отдельная. Так о чем там Стругацкий вещует?
– Чем китайцы от нас отличаются, да и вообще от других наций? Ну вот у нас, при всем уважении к труженикам тыла, военные в большем почете, тем более во время войны.
– А как иначе? – удивился летчик. – Защитники Отечества в любой нормальной стране должны быть уважаемы! Иначе – это, кажется, Наполеон сказал, не хочешь добровольно кормить свою армию, будешь против воли кормить чужую?
Эх, Герой Советского Союза, подполковник Гриб Михаил Иванович, не жил ты в иное, поганое время! В котором, я помню, какая-то морда в телеящике, Касьянов, Каспаров, Немцов или еще какой-то «демократ» с придыханием призывал «сократить армию и военные расходы до минимально необходимых – чем кормить ораву вооруженных дармоедов, гораздо эффективнее будет включиться в международную договорную систему обеспечения безопасности, как весь цивилизованный мир». То есть, если перевести на русский, пусть за безопасность нашей страны отвечает чужая вооруженная сила по какому-то договору – поскольку без силового подкрепления никакой договор и бумажки не стоит, на которой написан. Слава богу, в 2012 году начали что-то исправлять, – а как там дальше пошло?
– А в Китае не так! – отвечает Стругацкий. – Там было принято, что чиновник выше военного. Слышали, наверное, их правило, «из хорошего железа не делают гвоздей, из достойных людей солдат». Для внутрикитайских войнушек хватало, а единственным серьезным внешним врагом Китая были степные кочевники – хунны, тюрки, манджуры, монголы. И чтобы с ними воевать, китайцы не придумали ничего лучше, чем в своих традициях, брать на службу степняков же, целыми племенами и народностями, пограничной конной армией, ну как у нас казаки были. А чтобы этих чужаков в свою, китайскую власть не пустить, придумали такой порядок. В Китае ведь формально никакого дворянства не было – чиновником мог стать кто угодно, если экзамен сдаст. Трех степеней – первый, можешь занимать место в уезде, второй, в губернии, ну а третий, в столице при дворе. Вот только для этого надо было как минимум грамотным быть – так что простонародье сразу отсеивалось. Конечно, в Китае и крестьянин вполне