прямо как на кладбище, только покойников не хватает.
Карина вдруг пронзительно завизжала.
– Ты что?
– Покойник! А вон еще один! И еще! В натуре – целое кладбище!
Все прильнули к иллюминатору. В свете прожектора картина выглядела жутко. Раздутый труп стоял в воде строго вертикально, привязанный за ноги тросом, уходящим в глубину. Было хорошо видно его лицо, распухшее и объеденное рыбами. Единственное, что могло бы помочь опознанию тела, была рыжая шевелюра и остатки рыжей бороды. И еще – в стиснутых предсмертной судорогой зубах была зажата трубка.
Карина повернулась к подруге:
– Это же… Ты его узнала?
Марина только молча кивнула. Она не могла оторвать глаз от трупа. И не одного. Позади него, выхваченные из глубинного мрака, маячили еще несколько утопленников.
И тут из оцепенения вышел Хрякин.
– Приказываю – дифферент на корму! Всплываем! – заорал он. – И возвращаемся на Да Гаму. Полный назад!
Он закрыл глаза и вцепился в подлокотники кресла. И тут, как ни странно, на его лице расплылась самодовольная улыбка. Ведь теперь у него был законный повод пригласить водолазов-спецназовцев на борт своей яхты.
Вернувшись на остров, Хрякин сразу забрал Спирю и умчался куда-то по неотложным делам. Карина и Марина отправились в ближайший ресторан снимать стресс. Заведение находилось прямо на берегу. Не успели они занять крайний столик у воды, как из-за барной стойки послышался удивленный и радостный голос.
– О, гляди, землячка! И другая тут! Привет, девчата! Вы что, одни? А где же ваши телохранители?
К подругам приближался подвыпивший Марконя. Он позволил себе слегка расслабиться по случаю отмены приказа на предмет расформирования.
Карина сердито поджала губы куриной гузкой.
– Мы в телохранителях не нуждаемся. И без них защитников хватает. Стоит мне только свистнуть – тебя в бараний порошок скрутят. То есть я хотела сказать – сотрут. Сотрут в твой любимый кривой рог…
Марконя с удивлением окинул полупустой зал. Крутить в бараний порошок его было совершенно некому. Редкая публика меньше всего производила впечатление угрозы. Разве что жилистый черный паренек. Он определенно напоминал боксера среднего веса или профессионального хулигана.
В этот момент негр, словно и вправду услышав слова Карины, поднялся с места и двинулся в их направлении. Интуиция профессионала позволила Марконе физически ощутить исходящую от него опасность.
Негр приблизился танцующей походкой и, улыбаясь, показывал ослепительно белые зубы. Марконя успел поймать момент, когда в черной руке сверкнул нож. Негр прыгнул, но не на спецназовца – на него он, похоже, вообще не обратил внимания, – а в сторону барышень. И сделал выпад ножом, целясь в лицо Карине.
Выпад был молниеносным, как бросок кобры. И он бы непременно достиг цели, если бы не Марконя. Он подхватил с ближайшего стола солонку и отправил ее содержимое в глаза бандиту. Тот грязно выругался и, выронив нож, принялся яростно тереть глаза. Это окончательно