для отдельных его членов, оспаривать их бесполезно.
Любопытно, как сильно различается институт брака в разных странах: мораль изменяется в зависимости от географической широты; что считается нравственным и пристойным в одном месте, в другом – вызывает прямо противоположное отношение. Следует, однако, учитывать: все цивилизованные народы принимают за аксиому, что обряд является пробным камнем нравственности, но даже и по нашим канонам нет ничего аморального в этом обычае амахаггеров – объятия и обмен поцелуями перекликаются с нашей церемонией бракосочетания, а это оправдывает многое.
Глава VII
Устане поет
После того как Устане и Лео поцеловались, – ни одна из девушек, кстати, не вызвалась осчастливить меня своим выбором, хотя одна женщина и увивалась вокруг Джоба, к явной тревоге этого почтенного человека, – подошел Биллали и радушно пригласил нас войти в пещеру, что мы и сделали, сопровождаемые Устане, которая пропускала мимо ушей все мои намеки на нашу любовь к уединению.
Мы не успели пройти и пяти шагов, как я понял, что пещера создана отнюдь не игрой стихийных сил, а человеческими руками. Насколько мы могли судить, ее длина составляла около ста футов, ширина – пятьдесят, высотой же она вполне могла соперничать с приделом большого храма. Через каждые двенадцать-пятнадцать футов от пещеры отходили коридоры, или тоннели, которые, по моим предположениям, вели в меньшие помещения. Футах в пятидесяти от входа – здесь было уже не так светло – горел костер, его пламя отбрасывало огромные тени на мрачные стены. Биллали остановился и предложил нам сесть, добавив, что сейчас принесут еду; мы сели на разостланные для нас шкуры и стали ждать. Вскоре молодые девушки подали нам отварную козлятину, свежее молоко в глиняных кувшинах и вареные маисовые початки. Мы буквально умирали от голода, и, признаюсь, никогда в жизни не ел я с подобным аппетитом. Мы съели все подчистую.
Когда мы покончили с едой, наш угрюмый хозяин Биллали – все это время он наблюдал за нами в полном безмолвии – встал и произнес нечто вроде застольного спича. Прежде всего он выразил свое удивление по поводу случившегося. Еще никогда в страну Обитателей Пещер не прибывали белые чужеземцы, это невиданное и неслыханное дело. Изредка, правда, забредают черные: от них-то и стало известно о существовании белых людей, которые плавают на кораблях по морю, но они никогда еще здесь не появлялись. Нас и наш бот заметили в канале; Биллали честно признался, что велел нас убить, потому что существует строжайший запрет на пребывание в их стране иноземцев, но Та-чье-слово-закон повелела, чтобы нас пощадили и привели сюда.
– Прости, отец, – перебил я, – но ведь Та-чье-слово-закон живет далеко отсюда, как она могла узнать о нашем появлении?
Биллали огляделся и, видя, что мы остались одни – Устане отошла, как только он начал говорить, – с каким-то странным смешком заметил:
– Неужто у вас в стране нет никого, кто мог бы видеть без глаз и