в лотерею, до излечения тяжелой болезни, но чаще, дети обращаются к деревьям с насущными проблемами – перед контрольной или экзаменом, достаточно оставить здесь монетку и попросить взамен немного удачи. Успех в получении высокой оценки гарантирован.
Для многих детей, это не более чем шутка или игра, но Агата в раннем возрасте, относилась к деревьям настолько серьезно и уважительно, что по утрам мысленно здоровалась с ними, прощалась перед уходом домой, и даже разговаривала. Тайные друзья шелестели листьями, скрипели ветками, словно пытались объясниться с маленьким человеческим существом. И ни разу не подвели Агату с получением хорошей отметки.
– Глупости. Ну, почему я об этом думаю? – спрашивает себя Агата и собирается вернуться в зал, но вдруг что-то останавливает ее: сутулая фигура, застывшая возле одного из деревьев. Если бы этот человек не смотрел на Агату в упор, по спокойной, непринужденной позе, его вполне можно было бы принять за собачника из многоэтажки напротив: выгуливает себе песика. Но нет. Не будет никакого песика. Улыбка сходит с лица Агаты как и всегда, при появлении этого типа.
– Человек без возраста, – шепчет Агата себе под нос. Так она окрестила многолетнего преследователя, после того как столкнулась с ним в подъезде. Тогда Агата до смерти перепугалась, зато, увидев преследователя вблизи, сделала для себя открытие – вовсе он не молодой парень, как ей казалось изначально, а взрослый мужчина лет под пятьдесят.
Осознав, что незнакомец может разглядеть ее гораздо лучше, чем она его, Агата быстро отходит в тень.
– Агата…
Ей не показалось. Имя произносят повторно. Звук доносится из гардероба. В потемках угадываются пафосные, как две капли похожие наряды, и узнаются приглушенные голоса одноклассниц: Гелены Назаровой – дочери классного руководителя и ее заядлой подпевалы Ирмы Постниковой. Одноклассницы не видят Агату, так как она стоит выше, в тени, а гардероб находится на цокольном этаже. Оттуда прекрасно виден портрет Димы.
– Семья у него очень серьезная, – Гелена щелкает зажигалкой, прикуривая. – У отца строительный бизнес, а сам Димка на последнем курсе МГИМО. Мне сестра рассказывала, по нему пол школы сохло, когда он здесь учился. Золотой мальчик этот Лазарев. Красавчик, лапочка, завидный жених.
– Кошмар какой-то, – отзывается Ирма. – Эта моль – Аверина ему однозначно не пара.
– Нет, ты объясни, что такой как Лазарев, мог найти в этой аутистке? Холсты свои малюет, как блаженная…
– Угу. Такая правильная, елки-палки, аж коммунизм хочется начать строить.
– Святоша проклятая.
– Но что-то в ней есть такое, пацаны просто с ума сходят. Даже Литвинцев бегает!
– Литвинцев может и бегает, а вот c Димкой ничего ей не светит! Вот увидишь – расстанутся. Знаешь, какая у него мать? Никогда в жизни госпожа Лазарева не допустит, чтобы единственный сын связался всерьез с кем-то вроде Авериной, – Гелена понижает голос, –