сорока
Бесстыдно расхохочется до срока.
И вдруг бродяжкой-мышкой издалёка
Прошелестит невидимая грусть.
Достанешь телефон, а он назло
Вдруг запоёт на жутком новоязе.
Не повезло, опять не повезло —
Мой Домовой-суседушко на связи.
А я ему в подарочек – стишок
О том, как лето прыгает с карниза.
Мой позывной: «Прекрасная маркиза,
Всё хорошо, всё хорошо!»
Но этот самый умник-Домовой
Такой поднимет заполошный вой,
Что, дескать, без тебя не жизнь – отрава.
Прав Домовой, ведь он имеет право.
Присяду, пригорюнясь, на пенёк:
всё решено, а прочее – забава:
Я не вернусь! Ну, разве на денёк?
Когда-то
Тот прежний город – он внутри меня,
Прикинувшись безделицею дня,
Гнёт улицы пустынным лабиринтом,
Дома рисует методом репринта,
Трамвайным звоном в прошлое гоня.
Коронами воздушными искря,
Трамвай в песок кидает якоря,
Из каждого минутного простоя,
Пытаясь что-то выудить живое.
Но лабиринт придуман был не зря.
Бежит по рельсам кру/гом в никуда
Трамвайных тел железная орда,
Вскрывая на ходу гармошки-двери.
Вот так добычу ожидают звери,
Так в чёрную дыру глядит звезда.
Безумная мелодия сама
Включается, колотится в дома —
Всё заросло мобильной паутиной.
В ней бьётся крик далёкий журавлиный,
И детский голос: «Мама, мама, ма…»
Херувим
Памяти жертв крушения Boeing-777 над Украиной
Где-то в просторах высот беспредельных
Еле слышим, неуловим,
Рвёт стратосферу стрелою прицельной
Дюралюминиевый Херувим —
Лайнер крылатый и рукотворный.
В чреве спрессованы сотни людей.
В небе рыдают валторны
Сквозь голоса детей.
Вот просвистело мгновение мимо,
Кровью омыло окно.
Сколько отпущено жить Херувиму,
Столько и детям дано.
Вечной любовью их Смерть полюбила.
Что это было?
За что это было?
Включаю дождь
Внимание! Отключаю зной, включаю дождь.
Нет, пусть это будет такой основательный ливень,
Идёт себе на уме – свободен, красив, хорош!
Теперь он везде – в босоножках, в цветах,
В кабине хозяйственной «Нивы»,
В твоём мороженом, тающем на ходу,
В каждом закрытом-открытом подъезде,
В твоём личном уютном домашнем аду,
В любви, ненависти, в женихе, невесте.
Меняю то, чего нет, и не было никогда,
На ветер меняю, на вздохи гулящей бури.
Ещё лучше, если в ответ упадёт звезда,
Какая-нибудь безжалостная Принцесса Нури.
Океан расплещет солёный тяжёлый стон,
Сомкнутся Атлантика и Эвксинский Понт.
Отключаю