приходил к Эльвире?
– Да, приходил, – ответила она, в пикантном, как мне казалось, ожидании глядя на меня.
– Вы точно это знаете?
– Да, я сама ему дверь открывала.
– Кому вы дверь открывали? Родиону?!
– Да, там к нам письмо из налоговой пришло, но в лифте почему-то оказалось. Он его подобрал, нам принес... Ну, я его поблагодарила, конечно...
В последнюю фразу, как мне показалось, женщина вложила намек. Она и меня готова поблагодарить, если я решусь на штурм ее замужних бастионов. Возможно, я ошибался в своих суждениях, но все же обнял ее рукой за талию, привлек к себе.
– Что вы себе позволяете? – не на шутку возмутилась она.
И отскочила от меня как от огня.
Да, я заблуждался. Она вовсе не хотела, чтобы я приставал к ней. И ее гнев не казался мне наигранным.
А тут еще в дверь позвонили. Метнув на меня зловеще-свирепый взгляд, женщина побежала открывать. Я отправился за ней и увидел, как с порога через распахнутую дверь со звонким смехом впрыгнул мальчик лет шести. Вслед за ним в дом вошел грузный полнолицый мужчина в светлом костюме и при галстуке.
– Антон, помнишь, ты говорил, что в милиции одни козлы работают! – обнимая сына, скороговоркой выдала Ксения. И пальцем показала на меня. – Так вот, это правда! Представляешь, он ко мне приставал!
– Вам показалось, – обескураженно мотнул я головой.
– А вот это вы зря! – басом отозвался мужчина.
И, отстранив рукой жену, направился ко мне.
– Только без рук! – с досадой предупредил я.
– А то что?
– Я при исполнении!
– Да? Ну, тогда пошел отсюда! – яростно взревел мужчина и пальцем показал мне на открытую дверь.
Объяснять ему что-либо было бесполезно, да и глупо. К тому же я действительно пытался приставать к его жене. Так что единственным выходом из этой деликатной ситуации был тот, на который мне сейчас показывали. И я бочком, чтобы не задеть ревнивца, вышел на лестничную площадку.
– Я еще начальству вашему сообщу! – пригрозил мне хозяин квартиры и громко захлопнул за мной дверь.
Все бы ничего, но на лестничной площадке я столкнулся с Лопаткиным.
– Что там за шум? – спросил он, искоса глядя на меня.
– А когда начальству сообщат, тогда и узнаешь, – огрызнулся я.
– Опять напортачил?
– Опять?! – возмущенно вытаращился я на капитана. – Когда я что-то напортачил?
– Ну, не знаю... – сконфузился Лопаткин. – Просто подумал...
– Что ты подумал? – горячечно наседал я.
– Ну, не зря же тебя с должности сняли.
– Сняли?! Чтобы снять, сначала поставить надо... И вообще, пошел ты знаешь куда?
Это был самый настоящий нервный срыв. Махнув рукой на все, я самовольно отправился домой, но по пути заглянул в бар, где заказал бокал коньяку, затем двойной виски...
Что было потом, я не запомнил. Но утром проснулся у себя дома. Пусть и в одежде, но на своем диване. Голова трещала по швам, во рту – пустыня, орошенная верблюжьей мочой, дышалось тяжело,