он сильно прижался к своей самой любимой женщине – к маме. От материнского тепла Ивана быстро разморило, и он погрузился в сладкий детский сон.
Фомич продолжил свой рассказ.
– Говорила Светлана, что ещё ждет дочку, – но это я уже плохо помню. В моих пациентах она уже давно не числится. Мне радостно, что мои усилия врача, дали результат. Жизнь у девчонки наладилась, – дружелюбно звучал голос моего приятеля – Фомича.
Я молчал, на моих глазах невольно навернулись слезы. Светлая грусть заполнила моё сознание. Растроганный я молча сел в машину и направился к себе домой.
Голубоглазая блондинка
Иркутская осень. Порывы ветра ударялись о стены моего деревянного дома, который расположен на улице Коммунистической, почти в центре нашего областного города. Их воздушные потоки начинали плясать вокруг понурого клена. Его ветки в ответ дребезжали и вибрировали, как струны контрабаса под опытными руками музыканта. Извлекаемые волшебным образом из ствола дерева низкочастотные звуки, придавали тревожность и безысходность в ожидании тепла.
Все, что ещё недавно цвело и зеленело, должно умереть или уснуть на долгие зимние дни, недели и месяцы. Дряхлая старуха зима своими костлявыми руками будто бы набрасывала паутину на ещё живые существа и озябшие растения. Обрекала их уйти в небытие с этого света, ещё недавно сверкавшего переливами радуги, пением птичьих голосов и звоном, казалось бы, не неиссякаемой жизненной энергии. Природа пыталась бороться, цепляясь за уходящее лето. Но ветер срывал и уносил вдаль остатки пожелтевших листьев. Он не оставлял надежды на скорое возвращение знойных солнечных дней. Времена года меняются, как это было всегда. Растительность начинала погружаться в зимнюю спячку. Угрюмые черные тучи нависали над городом. Они изредка выбрасывали вниз леденящие потоки дождя, готовясь обрушить вниз всю массу своих холодных запасов влаги. А промозглые северные ветры стремились налететь на тяжелые, пузатые облака, чтобы превратить, содержащуюся в них воду, в хрустальные пластинки снежинок. Чтобы забросить этот белый хоровод на деревья, дома, улицы и площади старого города. Который знаком с этими природными явлениями вот уже более 350 лет.
Я вышел из машины. Боковым зрением ощутил чей-то пронзительный взгляд. Это взор, как будто бы из другого мира, холодного и голодного, где не хватает радости и ласки. Где нет тепла и заботы, где страх и боль обычное и обыденное явление.
Я присмотрелся. На тротуаре сидела кошка.
Видно, что она от природы имела чисто белый окрас. Но сейчас он выглядит сероватым. Она изрядно запачкалась, бегая по подворотням, в поисках пропитания. А какие у неё глаза! Это два голубых небесных светильника, два драгоценных сапфира, по чьей-то воле оказавшиеся выброшенными на улицу.
Я направился к моей незнакомке.
– Что это за человек, – подумала кошка. – Что ожидать от него? – Может он сейчас пнёт меня ногой, как это уже было не раз,