он несколько раз не раздумывая ткнул бандита железякой в шею. Тот пытается оторвать его от себя, чтобы нанести полноценный удар. Ума не хватает освободить правую руку. Так и держит Егора за ворот рубахи. Джинсовка крепкая, даже не треснула. Еще секунда и будет поздно. И Егор снова и снова бьет правой, стараясь попасть в шею. Неожиданно противник отстранился, схватился за горло и склонился над ванной. Громко стукнул пистолет, упав на кафель. Что есть силы Егор толкнул здорового в спину. Тот как бы нехотя перевернулся в ванну. Пистолет мгновенно поднят. Судорожно дернул затвор и патрончик весело запрыгал по полу. Удивляясь своему хладнокровию, Егор выщелкнул обойму, в которой было пять патронов, в стволе шестой. Поднял с пола упавший, сунул в карман и шагнул за дверь. Поднимая патрон, он просто тянул время. Ему не хотелось выходить. Страшно становилось с каждой секундой. Но все уже шло – двигалось независимо от него. Понимает, назад ходу нет. Шаг в прихожую и нос к носу сталкивается с Аркашей. Успел удивиться, что тот такой же маленький, но правда в плечах стал чуть пошире. Пуля отбросила того метра на два. А дальше уже нет времени ни рассуждать, ни боятся. В два прыжка ворвался в зал. Мужик, сидящий в кресле, удивленно обернулся и был снесен с на пол пулей ударившей в глаз. Успел подумать, как мощно дергается тэтэшник, и как негромко хлопает выстрел, глушак хороший. И уже через мгновение был в спальне. Там никого. Для верности Егор заглянул в шкаф. Поднял сиденье дивана. Все кажется закончилось. Удивительно, но особого страха и волнения нет. Как будто он каждый день в таких разборках участвует. Надо скорее уходить, но ключ от машины у кого из этих. Первым под шмон попал Аркаша. И ключ был сразу найден в кармашке его джинсов. А флотская привычка дала о себе знать. Ведь постоянно лазят по трюмам, дербенят груз. Не смог уйти, не обыскав тщательно квартиру. Взгляд останавливается на мужике лежащим у кресла. Черный пиджак задрался, и на фоне белой рубашки, за поясом на спине, торчит пистолетная рукоятка. Стараясь не смотреть на голову, где вместо затылка кровавая дырища, Калачев выдергивает пистолет. Проверить карманы не хватает решимости. И тут взгляд натыкается на сумку, стоящую у кресла. В ней спортивный костюм, рубашка, электро бритва и плотный пакет из целлофана. В боковом кармашке сумки финка, настоящее произведение лагерного искусства. Острая, как бритва, она нежно прорезает упаковку. Внутри деньги, и кажется немалые. Азарт наживы отгоняет страх, и Калачев остается в квартире еще на полчаса. Но больше ничего ценного не находит. Забирает на кухне из холодильника литровую бутылку «Абсолюта» и семьсот граммовую бутылку марочного армянского коньяка. К ним на закуску экспропреирует три палки сухой колбасы. Все, можно отчаливать. Стоп, надо тэтэшник пристроить. Из него ведь людей поубивали. Пусть будет рядом с хозяином. И зайдя в ванную, он тщательно протерев пистолет, опускает его в кровь, под левую руку здоровяка. Ее натекло много, видно сливное отверстие забилось. Надо бы шевельнуть труп, но нет
