всякого рода насекомыми и личинками, и, откупорив, поднял над останками богатыря и густо полил его. Рой мух тут же взмыл над гнилой массой, громко жужжа от недовольства. Чудовище же, отмахнувшись от них здоровой рукой, поставило деревянный бочонок и взял из рук Тишки раскаленную докрасна головешку, после чего поднесло ее к облитому самогоном трупу и бросило на тело. Пойло было крепким и вспыхнуло быстро, спалив в момент большую часть кружащих над телом насекомых взрывным воспламенением.
– Вони не оберешься, – заключил домовой, глядя на разгорающийся неподалеку костер, топливом для которого служило гнилое мясо, кожаная броня и волосы.
– Зато теперь есть не так сильно хочется. Ворону приберегу на завтра.
Оба вновь уселись на бревно, глядя в горящий костер. Через минуту вонь от сгорающего богатыря стала ужасно тошнотворной, и домовой предложил подождать, пока все не прогорит, на свежем воздухе. Виктор согласился. Несмотря на рану, открывшуюся сегодня при стычке с ожившим трупом, Виктор быстро восстанавливался благодаря звериному здоровью и используемым для заживления травам. Оба дубовых бревна он с гримасой сильного напряжения все же убрал из прохода, и они покинули смердящий грот, выбравшись навстречу зеленому лесу.
– Надо бы тебе провизией запастись, – предложил Тишка, вновь запрыгнув на каменную глыбу, чтобы вести разговор наравне. – Можно овец поворовать, которых пасут перед лесом, или ловушку какую придумать, чтоб зайцев ловить или лосей… Как, кстати, – заинтересовался Тишка, наморщив лоб, – ты ворону поймал? Это довольно умные птицы.
– Камнем подбил, – ответил Виктор, явно раздумывая над чем-то другим. – Залетела в грот, а у меня рефлексы и меткость хорошие.
– Ага, – согласился домовой, прихлопнув когтистой лапой муху, которая уселась ему на плечо, – но провиант тебе нужен, а то так голодать станешь.
– Нет, – произнес Виктор, смотря в чащу леса своими ярко карими глазами.
– Что значит «нет»? – усмехнулся Тишка, оскалив беззубую от клыка до клыка нижнюю челюсть. – Друиды, вроде как, колдовать еду пока не умеют, или я ошибаюсь? А ворон, уж извини, ты не насбиваешь, чтобы прокормиться… Ах ты ж, мать твою! – встрепенулся домовой, округлив свои и без того крупные черные глаза. – А ежели в грот я бы залетел и ты меня как ту ворону… камнем, а?
– Ты ворон, – пояснил Виктор. – И глаз у меня острый, я тебя вмиг от другой птицы отличу. А ежели боишься, то превращайся в кота или в кого там вы, домовые, трансмутируете?
– Ладно, – буркнул домовой, вновь усаживаясь на камень. – Ведь и верно, что глаз-то у тебя острый, но в следующий раз поймай лучше зайца, а не ворону.
– Я вот что решил, – прислонившись к камням спиной, проговорил Виктор. – Пора с этим заканчивать…
– Это с чем же?
– Со всем, – многозначительно вздохнул Виктор. – Ты знаешь, сколько зелий я уже переварил, чтоб вернуть свой человеческий облик?
– Хм…