видать, богатырей плохо знаешь.
– С чего ты взял? – удивился Виктор, подходя к тлеющему костерку. Зелье уже перестало бурлить. Невзирая на все еще сильный жар, он взял чугунную емкость за уши и понес в противоположную от костра сторону грота.
– А с того, – спрыгнул Тишка с бочонка и пошел рядом с чудовищем, – что ты явно не знаешь, что у богатырей всего два предназначения: защищать границы и округу от бандитов и убивать чудовищ типа тебя, что людей косят…
– Я медовчан не трогал! – напомнил Виктор голосом грубым и резким, отскочившим от округлых стен грота, и на громкость которых Тишка не обратил никакого внимания. – Это тварь могильная Сима их рвет.
– Знаю, знаю, – ответил Тишка, останавливаясь около темной дыры в камнях, куда Виктор одним движением перевернул чан с воняющим кислятиной зельем, которое не вернуло ему былого человеческого обличия. – Но и ты пойми, что весь город думает, будто это ты их убиваешь, и потому для богатыря твоя смерть – дело чести. Вряд ли его поймут, вернись он и скажи, что монстр вовсе не чудовищный человек-медведь, а вурдалак, живущий на кладбище и по ночам убивающий запоздалых гуляк. Да и с пустыми руками он не вернется. Будет тебя гонять, пока не прижмет. Может, день, а может, и десять, но все равно найдет и тогда…
– Понял я тебя, понял, – встряхнув пару раз чан, чтобы остатки жижи шмякнулись на камни, ответил Виктор. – Когда его ждать?
– К полудню, пожалуй, может, чуть позже, – призадумался Тишка, наморщив волосатый лоб. – Он говорил, времени зря терять не станет и разберется с тобой до вечера, чтобы ты еще кого не убил.
Виктор на этот раз не стал говорить, что не его рук убийства в городе. Перевернув чан, он оставил его, чтобы остатки зелья стекли в яму, а сам направился к костру, а точнее – кострищу с тлеющими и светящимися ярко-желтым углями.
– Давай-ка выпьем, Тишка, – предложило чудовище, останавливаясь около деревянного бочонка, на котором только что пламенно выступал домовой. – А то с зельем не вышло, да еще богатырь этот… Погано что-то.
– Не забывай, что тебе его еще прибить надо будет, – не унимался домовой, взяв стоящие около бочки кружки.
– Оттого и пью, – буркнул Виктор, держа бочонок одной рукой, а второй выдергивая пробку с характерным звуком «чпок». – Чтоб смелости хватило.
Запах ядреного самогона моментально взвился из бочонка, ударяя существам в чувствительные носы. Виктор наполнил подставляемые домовым кружки: свою до краев, Тишкину до середины и, закупорив бочонок, поставил его на место.
– Ну, давай, – приподнял Виктор деревянную кружку в воздухе, на что Тишка ответил тем же жестом, после чего оба опрокинули содержимое в разинутые пасти.
Пару секунд молчали, не в силах ничего сказать от крепости самогона, огненным потоком обрушившегося по глотке в желудок. Первым нарушил тишину Виктор, громко выдохнув пары алкоголя.
– Я тут читал учение Григория из Дубовска, –