Михаил Салтыков-Щедрин

Губернские очерки


Скачать книгу

то следствие дополняют. А я вот сиди без хлеба да жди у моря погоды.

      ВТОРОЙ РАССКАЗ ПОДЬЯЧЕГО

      «А вот городничий у нас был – этот другого сорта был мужчина, и подлинно гусь лапчатый назваться может. Прозывался он Фейером, родом был из немцев; из себя не то чтоб видный, а больше жилистый, белокурый и суровый. То и дело, бывало, брови насупливает да усами шевелит, а разговаривает совсем мало. Уж это, я вам доложу, самое последнее дело, коли человек белокурый да суров еще: от такого ни в чем пардону себе не жди. Снаружи-то он будто и не злобствует, да и внутри, может, нет у него на тебя негодования, однако хуже этого человека на всем свете не сыщешь: весь как есть злющий. Уж что забрал себе в голову – не выбьешь оттоль никакими средствами, хошь режь ты его на куски. Уж на что Иван Петрович, а и тот его побаивался. Говорил он басом, как будто спросонья и все так кратко – одно-два слова, больше изо рта не выпустит. А на дела и на всю эту полицейскую механику был предошлый: готов не есть, не пить целые сутки, пока всего дела не приделает. Начальство наше все к нему приверженность большую имело, потому как, собственно, он из воли не выходил и все исполнял до точности: иди, говорит, в грязь – он и в грязь идет, в невозможности возможность найдет, из песку веревку совьет, да ею же кого следует и удавит.

      По той единственной причине ему все его противоестественности с рук и сходили, что человек он был золотой. Напишут это из губернии – рыбу непременно к именинам надо, да такая чтоб была рыба, кит не кит, а около того. Мечется Фейер как угорелый, мечется и день и другой – есть рыба, да все не такая, как надо: то с рыла вся в именинника вышла, скажут: личность; то молок мало, то пером не выходит, величественности настоящей не имеет. А у нас в губернии любят, чтоб каждая вещь в своем, то есть, виде была. Задумается Фейер, да и засадит всех рыболовов в сибирку. Те чуть не плачут.

      – Да помилуй, ваше благородие, где ж возьмешь эку рыбу?

      – Где? А в воде?

      – В воде-то знамо дело, что в воде; да где ее искать-то в воде?

      – Ты рыболов? говори, рыболов ли ты?

      – Рыболов-то я точно что рыболов…

      – А начальство знаешь?

      – Как не знать начальства: завсегда знаем.

      – Ну, следственно…

      И являлась рыба, и такая именно, как быть следует, во всех статьях.

      Или, бывало, желательно губернии перед начальством отличиться. Пишут Фейеру из губернии, был чтоб бродяга, и такой бродяга, чтобы в нос бросилось. Вот и начнет Фейер по городу рыскать, и все нюхает, к огонькам присматривается, нет ли где сборища.

      Попадаются всё больше бабы.

      – Откуда? – спрашивает Фейер.

      – Да я, ваше благородие, оттуда, из села из того…

      – Откуда? – повторяет Фейер.

      – А вот, ваше благородие, по сиротству: по четвертому годку от родителей осталась…

      – Обыскать ее!

      Однако от начальства настояние, а об старухе какой-нибудь, безногой, докладывать не осмеливается. Вот и нападет уже он под конец на странника