умер, и никто ему не поможет уже. Потом я опять переключился на поиск телефона. Мобильник остался дома. С досадой я помчался по улице в надежде встретить кого-нибудь. Уютный двор, окруженный пятиэтажками, остался позади. Выбежал на улицу. Движение было здесь парализовано. Машины неподвижно стояли, и водители все как один уснули, и, похоже, что вечным сном. Светофор, как ни в чем бывало, мигал своими лампочками. Пешеходы, которые еще несколько минут назад куда-то спешили, кто на работу, кто в школу, кто так по делам, в один миг умерли, у всех у них забрали жизни. Две школьницы лежали на асфальте с ранцами на спинах. На лице ни тени страха или боли. Спокойные и даже веселые они так и умерли, ничего не поняв. На остановке старик с белой бородой сидит на лавке, его руки все еще сжимают, свежую газету. Глаза слегка приоткрыты, и кажется, что он за кем-то наблюдает. Но нет, жизнь покинула и его. Молодая парочка так и умерла в объятьях. «Может быть, им повезло больше чем мне» – прокралась в мою голову мысль. Остаться одному в мертвом городе – это, пожалуй, одно из сильных испытаний для человека. Хотя с другой стороны может быть, в этом проявилась моя удача. Я все еще жив. Однако особой радости поводу этого я не испытывал сейчас, скорей ужас, перед тем неизвестным и глобальным, что пришло в мой город. Кажется, что я сошел с ума. Или весь этот мир катится к своей гибели.
Без какой-либо определенной цели я помчался по улице к скверу. Мертвые люди лежали везде, сидели в машинах, на лавочках. Пробегая мимо магазинчика, я вдруг услышал обрывки человеческой речи. Сердце замерло в надежде, что кто-то еще жив в этом городе. Но, увы. Каково было мое разочарование, когда я увидел включенный телевизор на прилавке маленького супермаркета.
«Черт бы побрал тех, кто все это сотворил с этим городом», – подумал я, стараясь вникнуть в слова репортера. Очередной экстренный выпуск новостей был посвящен именно новой атаке американцев по территории западной Сибири. Россия предприняла попытку ядерной атаки по территории агрессора, но она почему-то так и не свершилась. Возможно, что уже не было никого, даже тех, кто должны были нажимать на кнопку в бункерах.
Сейчас я уже ни в чем не уверен. Я не знаю, ударят ли еще раз американцы по этому городу или это больше не повторится. Нужно уходить из города. Знаю, только одно знаю, что Россия все равно будет жить. Невольно думаю, что возможно я последний житель этого города. Сердце неприятно сжимается. Останавливаюсь. Пустынное шоссе скрывается за горизонтом. Зеленый хвойный лес обступил дорогу впереди. Нужно идти дальше. А перед глазами опять ужасное зрелище мертвых людей, которые куда-то шли, отдыхали, спали. У всех у них враз забрали жизни. Поднимаюсь, быстро иду по направлению к лесу. Он вызывает у меня чувство какой-то безопасности, но хотя это довольно глупо. Он меня не защитит от второй волны.
Прятаться бессмысленно. Здесь не помогут бункеры, защитные костюмы. Остается только ждать, смотреть на небо. Говорят, что яркая вспышка первичный эффект действия оружия.