по-моему, прикидывал, кого ему лучше щелкнуть своим «никоном». Любопытно, чего это он так взъерепенился со съемками… Я его фотографий в «Рейтере» сроду не видел. Репортажики делал, да, но фотографом не считался.
Мозамбикцы появились из зарослей высокой травы абсолютно бесшумно, и их старший, очень загорелый, но все равно светлокожий сержант, сказал галантно:
– Рады приветствовать гостей на позициях отважного Второго армейского корпуса!
Прозвучало это по-русски, а потом по-английски.
– Земляк! – заорал Федор и полез обниматься.
Выяснилось, что сержанта звать Костик, а сам он из Москвы, с улицы Антошина. Костик и Федор были знакомы. Когда-то в бурной юности они даже дрались друг против друга. Фамилия Костика была сложная и длинная – Чечельницкий, поэтому для местных он был Костик, так и значилось на его нагрудной табличке.
Черные пехотинцы переглядывались и улыбались.
– Ну и как тут у вас? – спросил я, поправляя автомат. Костик хмыкнул:
– Как всегда. Землю задницей гребем. Роем окопы, выпрямляем линию обороны. Конголезцы тоже роют окопы, выпрямляют линию обороны… Вчера со спутника лучом дали, почему-то не попали, мили три в сторону, слона убили. Какого черта он залез сюда, не представляю, местные уже сто лет их не видели… Кстати, пробовали слоновье сердце? Замечательно. Как шашлык: кусочек сердца, кусочек жира из грудной полости, и все это на костер… Настоящее охотничье блюдо.
– С тебя слон, – ткнул пальцем в сержанта Федор. – С нас выпивка.
– Идет, – согласился тот. – Пойдемте, размещу вас с удобствами.
Удобства были куда хуже, чем в штабном городке. Спальные мешки грязные и рваные, в которых явно кто-то недавно спал. Помещались мешки в природной лощине, немного углубленной и прикрытой хворостом и листвой. Поодаль валялась груда банок и пакетов из-под концентратов.
– Бардак, конечно, – согласился сержант, глядя на наши физиономии, – но это еще ничего. Жить можно. Биотуалета нет, соответственно, гадить можно везде. Главное – если накроют, не падать мордой в дерьмо. Так что лучше сразу договоритесь, где будете этим заниматься. Непосредственно до линии фронта около мили, но долетает и сюда. А бывает, что даже перелетает.
В подтверждение слов Костика что-то грюкнуло на севере, да так, что мы почувствовали, как вздрогнула почва.
Батальоном, в расположение которого мы попали, командовал некий майор Хоббс. Чистокровный зулус (как объяснил мне наш верный спутник капитан Нуйома, не объяснив, впрочем, происхождение фамилии майора), он относился к белым, а тем более к журналистам настороженно, но охотно позволил Войту сфотографировать его на фоне подбитого Т-80 с эмблемами ангольской армии. Танк остался здесь после попытки прорвать линию обороны.
– А на той стороне штук восемь наших, – шепотом сказал сержант Костик, возникший из сумерек. – Тоже после попытки… На днях опять будем ломиться, так что вы попали под самую раздачу. Поздравляю.
На окраине лагеря, возле штабеля каких-то ящиков, в клетке из бамбуковых стволиков сидел