Ермолаю еще предстояло сделать. Через десять минут майор стукнул ложкой о дно пустой тарелки и поднялся.
– С сожалением вынужден вас покинуть! – сказал он. – Сегодня еще кое-какие дела надо закончить!
– Так ты ночевать-то придешь? – вздернул брови над синими глазами Григорий Романович.
– Приду.
– Ты не старайся очень! Всех дел не переделаешь! – напутствовал его Профессор.
– А ты, вообще-то, сколько у нас побудешь? – грустно осведомился Евгений.
– Пока побуду. – неопределенно ответил майор.
Он махнул рукой, повернулся и вошел в комнатку-кабинет. После освещенной солнцем веранды она показалась ему совсем темной. Здесь его догнала Полина.
– Ну, куда ты побежал? – сверкнула она в сумеречном воздухе кабинета зелеными глазами. – Чего это ты у Романа Григорьевича ночевать собрался? Мой дом тебя уже не устраивает?
– Это я так, на всякий случай. Вдруг ты не пустишь. – сказал он.
– И надо бы тебя не пускать… Да, уж ладно! Такая я добрая! Приходи! Буду ждать! – стрельнула глазами женщина.
– Приду. – пообещал майор. – Но, возможно, поздно. – уточнил он.
4. Что может быть лучше «Сибирских продуктов»?
Кормиловский маслосырзавод находился недалеко.
Метрах в двухстах от дома Профессора Ненарокова. На улице, идущей над обрывом.
Это было двухэтажное краснокирпичное здание, построенное в русском стиле – терем, только каменный. Его ввел в России император Александр Третий Миротворец, тот самый, который начал прокладывать великий транссибирский железнодорожный путь.
Но Бебут пошел не туда.
Майор направился в представительство «Агротреста». Оно находилось еще ближе. Здесь же, на центральной площади, только с другого края.
Бебут неторопливо пересек площадь. Асфальт, был светлый, как будто полинявший на солнце.
От окружающих площадь с трех сторон зданий струилось тепло. А с четвертой стороны, со стороны обрыва, из бескрайней, уходящей к горизонту тайги налетал прохладный, полный диких запахов ветерок. Неуют нес он с собой. Наэлектризованные молекулы кислорода, заряженные где-то за северным Полярным кругом гигантскими разрядами Северного сияния.
Кормиловское представительство «Агротреста» помещалось в старом, но крепком двухэтажном доме. Первый этаж сложен из кирпича, а второй – из толстых бревен вечной сибирской лиственницы, которая от времени не ветшает, а, наоборот, становится крепкой, как сталь. В позапрошлом веке, наверное, принадлежал он какому-нибудь солидному кормиловскому купцу. Не только купец, память о его делах исчезла из памяти. А лиственница лежит, как ни в чем не бывало.
К новой двери, покрытой вишневым шпоном, вели несколько ступенек с деревянными перилами. Вход сверху прикрывал навес с резьбой, явно сделанной недавно.
Как отметил Бебут, все окна в доме, были плотно закрыты изнутри жалюзями.
Майор поднялся по чистым плашкам ступеней и нажал черную