выставлен дополнительный наряд патрульно-постовой службы. Но, когда он в перерыве вышел на площадь, наряда нигде не было. У него было сильное подозрение, что бездельник Мафусаил увел постовых милиционеров в лесополосу у железной дороги с целью распития спиртных напитков. Еще до начала торжественного заседания, он с балкона заметил Мафу, отирающегося около скучающих милиционеров. В руках тот держал раздувшийся полиэтиленовый пакет. А один из постовых являлся их с Мафой одноклассником.
Лева стоял у самых дверей на балкон и раздумывал. То ли, спуститься на площадь и поискать исчезнувших стражей порядка, и, если его подозрения подтвердятся, намылить им, а, особенно, Мафусаилу холку. То ли, все-таки, дождаться, когда официантка снимет с только что принесенного подноса большое блюдо.
На блюде лежали разрезанные надвое вареные яйца, каждая половинка которых была лишена желтка и вместо него наполнена рубиновой лососевой икрой. Лейтенант Садовский решил отложить поиски непутевого милицейского наряда, а вместо этого сначала отпробовать деликатесную закуску.
Тут-то к нему и подошла Искра. Если черный цвет может сверкать, то это относилось к ее глазам.
За руку она держала маленькую девочку с большими белоснежными бантами на круглой головке. Девочка внимательно смотрела на него большими темными глазами.
– Вот, Лева, это мы с Тиной! – сказала она, улыбаясь. – Мы в этом году в школу пойдем.
– Какая ты взрослая! – сказал Лева, чуть нагнувшись к Искриной дочке. – Какие у тебя бантики красивые!
– Да, – серьезно ответила девочка, подняла личико и внимательно, как котенок, уставилась на него своими карими глазками.
– Тина, ты помнишь дядю Леву? – опустилась, рядом с дочкой, словно большая нарядная птица, Искра. – Помнишь, он к нам приходил?
Тина внимательно вгляделась в него, помолчала, потом утвердительно тряхнула головкой и сказала:
– Помню. У него звездочки тогда были.
– Правильно. Были. Были, золотко мое! – прижалась Искра щекой к дочкиной головке. – Лева, ты ведь тогда в форме приходил… Помнишь?
Лева кивнул.
– Ну, вот, помнит! – поцеловала Искра дочку в щеку. – Умница моя! Помнит, дядю Леву… Запомни, доча, дядя Лева, очень хороший дядя! Самый, самый лучший. Поняла?
– Да. Я поняла, – серьезно кивнула головой девочка.
Искра выпрямилась и вдруг сделала движение, словно хотела прикоснуться к его лицу губами. Но в это время с бокалом шампанского к ним подошел Искрин муж, солидный лысоватый столп местной деловой знати. Он взял Искру под руку и увел смотреть начавшийся фейерверк.
Когда они уходили, маленький человечек несколько раз оглядывался на Полковника и смотрел грустными глазками, как котенок, уносимый из дому.
Что-то в этой сцене было подводное.
«Неужели все-таки чудесная маленькая Тина – его дочь? – спрашивал себя лейтенант. – И Искра как бы связывала их незримыми узами. Или я все это придумываю?…»
…Полковник