страшнее оказалось бежать под ливнем по этой самой платформе в самый конец поезда.
Короче, когда я посадила свой промокший зад на жесткую лавку плацкартного вагона, мне казалось, что я только что отыграла три периода в хоккей без передышки на Олимпиаде против Канады.
– Привет, красавица, – раздался голос сверху.
Я мысленно застонала. Судя по запашку сосед был с перегарчиком, считал себя мачо, а по сути был каким-нибудь сварщиком первого разряда, то есть обычным мужиком. Я медленно подняла глаза наверх. Нда, как сказала Маша в мультфильме «Маша и Медведь»: «Да и сам он какой-то…никакой-то…». Осоловелые глаза на опухшем лице, взъерошенные пшеничные волосы, и перегар.
Я сморщила нос и стала копошиться в сумке в поисках сухой одежды. А вот как переодеться, это вопрос. Туалеты еще закрыты, придется ехать в мокром. Становилось холодно, несмотря на всю вонь и духоту вагона. Сосед с хрипами и стонами спускался с верхней полки.
– Ты не смотри, что я немного помятый. Я со свадьбы еду…, – зачем-то он объяснял мне.
На нем оказались вполне приличные, новые и модные спортивные штаны, и такая же футболка. Может и правда не алкаш.
– Давай я простынь подержу, отвернусь, а ты переоденешься, – прохрипел он, чем ввел меня в абсолютное изумление. Еще минуту назад я бы послала его куда подальше, но вид его спортивного трико вызывал доверие. Сосед взял у проводницы простынь и растянул ее за своей спиной, как это делают болельщики на стадионах. Конечно, встал ко мне спиной.
Я быстро переоделась, причем, пришлось стягивать даже нижнее белье, промокло абсолютно все.
Все это время я ждала, что сосед резко опустит ткань и скажет что-то вроде «Агаааа!». Но ничего подобного не произошло. Он терпеливо ждал, когда я сменю мокрое на сухое.
– Все, спасибо, – пробубнила я, пытаясь куда-то пристроить свой мокрый сарафан. Трусы с лифчиком пришлось спрятать в сумку.
– Да не за что. А теперь ответный жест доброй воли – угостите «Цитрамоном»?
Я порылась в своей сумочке и даже обнаружила две таблетки «Цитрамона» в потертой ветхой бумажной обертке.
– Сойдет, – обрадовался сосед.
Он забросил таблетки в рот, стянул сверху полторашку минералки и запил их.
– Фу-у-у, – выдохнул он, сел напротив меня и сказал, – теперь можно знакомиться. Антон.
– Маша, – ответила я, роясь в сумке. Учитывая, что позавтракать я не успела, есть хотелось жутко. А у меня была куплена «вкуснятинка» для поезда- бич пакеты.
– Ну, откуда и куда, – не унимался он.
– Слушай, – я подняла голову, – я нелюдимая, необщительная и злая девушка. За простынь спасибо, а теперь я хочу спокойно поесть.
Вообще-то я вроде не злюка и не психичка, но что-то меня раздражало в этом парне. Или это годы одиночества наложили свой отпечаток и я совсем разучилась общаться с особями мужского пола.
Антон не оскорбился, не обиделся и ничего не сказал. Он просто зевнул. Во весь рот.
Я пошла по шатающемуся вагону