ушей! – твёрдым голосом сказала Ксения Герасимовна, уклонившись, однако, от прямого ответа…
– Ну а к нам? – настаивал Пузан.
Ответа он не дождался. Из-за леса на низком, почти бреющем полёте стремительно вынесся немецкий самолёт и хлестнул пулемётной очередью.
– Ложись! – закричала Ксения Герасимовна.
Дети распластались на земле, где кто стоял. Им отчётливо видны были пауки свастик на крыльях и чёрные кресты на фюзеляже.
Самолёт пошёл на село. Громко, отгулчиво забили его крупнокалиберные пулемёты.
– «Зажигалки»! – крикнула конопатая девочка Былинкина. – Он кидает «зажигалки»!
Над избами занялось пламя. Столбом повалил чёрный дым.
– Школа горит! – отчаянно крикнул Юра.
Со всех ног ребята кинулись к селу.
– Стойте!.. Куда вы?.. – тщетно взывала Ксения Герасимовна.
Никто её не слушал, и учительница, подобрав юбку, припустила вдогон.
Когда они достигли Клушина, воздушный разбойник, сделав своё чёрное и бессмысленное дело, убрался восвояси. Деревня горела с разных концов. Неподалёку от полыхающего здания школы лежала навзничь, головой в лопухи, молодая женщина.
– Дуня… почтальонша…
То была первая убитая в Клушине, и дети не решались к ней подойти.
Ксения Герасимовна одёрнула на погибшей юбку и прикрыла ей платком лицо.
От конторы подбежали мужики, с ног до головы испачканные глиной, – видать, отлёживались в огороде, – подняли Дуню и унесли.
И тут все услышали плач, прерывистый, взахлёб, похожий на кудахтанье.
На чурбаке у школьного дровяного сарая сидела незнакомая девочка и горько плакала, прижимая кулаки к глазам.
Ребята окружили незнакомку.
– Ты кто такая? – спросила Ксения Герасимовна, присев на корточки.
Рыдания стали громче.
– Откуда ты, девочка?
Ксения Герасимовна сильно и умело отвела маленькие кулаки. Открылась рыжая пестрядь веснушек, на переносье сливающихся в одну сплошную веснушку. И понадобилось время, чтобы высмотреть нос кнопкой, круглые щёки, капризный рот и чёрные заплаканные глаза. Лицо девочки напоминало апельсин, в который на смех всунули два уголька. И дети сразу оценили это маленькое чудо.
– Вот это да-а! – восхитился Пузан. – Она пестрее Людки Былинкиной!
– Сравнил тоже! – подхватил чернявый, как жук, Пека Фрязин. – Людке до неё как до небес!
– Помолчите, ребята! – строго сказала Ксения Герасимовна. – Ты откуда, девочка?
– Мясоедовские мы, – по-взрослому ответила та.
– Как тебя звать?
– Настя.
– А фамилия?
– Жигалина.
– Постой, ты не предколхоза дочь?
– Ага!
– А как здесь очутилась?
– Меня мамка привела. К тёте Дуне жить.
– Дуня вам родная?
– Ага. Она тёти-Валина дочка.
– А где же твои родители?
– Папка