вопил Терёха Ивлев.
– Красота! – отзывался Тимофей Полтина.
Гуляла, ходила по московским винным погребам и подвалам людская глупость. Хмельными рожами улыбалась.
Страшный счёт был представлен людям. Более пятидесяти человек скончалось тогда в Москве от дикого винного перепоя. Среди них Терёха Ивлев и Тимофей Полтина.
Хоть жмурься
Ещё будучи в Туле, Отрепьев провозгласил о своём восшествии на русский престол.
В Серпухове «царя Дмитрия» ждали царские экипажи. С Конюшенного двора было прислано двести лошадей.
Сюда же, в Серпухов, прибыли изменившие царю Борису Годунову князь Фёдор Мстиславский, князь Дмитрий Шуйский, разный важный чиновный люд из Москвы.
Приехали и служители Сытного и Кормового дворов. Заполонили Серпухов повара, прислуга с разными припасами: со съестным и винами.
Бояре и московские чины дали пир. Бурно прошло веселье. Более пятисот человек собралось. Взлетали хмельные чаши:
– За царя Дмитрия!
– За Русь!
– За порядки новые!
Затем самозванцу принесли пышные царские одежды.
Накинул Гришка Отрепьев царский кафтан. Глянул на себя в зеркало. Не кафтан, а чудо!
Надел на себя царские штаны. Глянул в зеркало. Не штаны, а сказка!
Натянул сафьяновые сапоги. Блестят сапоги, хоть жмурься.
Красив, хорош Гришка Отрепьев. Ладно сидят на самозванце штаны. Ладно сидит кафтан. Точно по мерке обхватили ноги сафьяновые сапоги.
– Царь, – обращаются все теперь к нему. – Государь. Батюшка.
Доволен Отрепьев Гришка. Сбывается то, о чём в монастырской тиши мечталось.
– Царь, государь, – журчат, как ручей, слова. Ласкают и ум, и душу.
– Царь, государь, – словно с небес слетают.
Люди от злобы слепнут
Не знает предела людская злоба. Люди от злобы слепнут.
Архангельский собор – один из соборов Московского Кремля. Здесь был похоронен Борис Годунов. Двух месяцев ещё не прошло. Свежа могила.
Разошлись людские страсти. Ненависть и зависть по свету бродят.
Поползли среди знатных людей разговоры:
– Не по чину он похоронен в Кремле, не по чину.
– Худороден Борис.
– Есть на Руси знатнее.
Приревновали знатные к Годунову. Всё громче, настойчивей речи.
– Не по заслугам лежит.
– Не по праву.
А вот и вовсе истошный вопль:
– Выкидывай его из могилы!
Нашлись среди бояр и такие, кто в этом увидел для себя и прямую выгоду.
– Одобрит такое царевич Дмитрий.
– Милость за это будет.
Раскопали могилу Бориса Годунова. Вынесли тело его из Архангельского собора.
– Туда его, к ним, – сказал кто-то из бояр.
Имелись в виду царица Мария и царь Фёдор Борисович.
Перетащили тело Бориса Годунова в Варсонофьевский монастырь. Похоронили рядом с Фёдором и Марией.
Смутное время. Страшное время. Не знает предела людская злоба. Люди от злобы слепнут.
Как