коня.
– Все! Эльга, стой!
Княгиня сбавила скорость, тоже оглядываясь с беспокойством. На третьей лошади сидел Скудота, остальные отроки догоняли их бегом.
– Все, уже не страшно, – повторил Мистина. – Они потеряли нас из виду, вдогон не побегут.
– А что будут делать?
– Жрать! – со значением произнес Мистина. – Альв!
Его отрок подошел и помог Уте спуститься с седла. Эльга тоже соскочила наземь и подбежала к сестре.
– Как ты? – Она обхватила Уту, будто боялась, что та упадет. – С тобой все хорошо? Тебе не худо?
– Нет, отчего же? – Вполне спокойная, Ута лишь потирала спину и бедро, поскольку эти сто шагов проехала не в самом удобном положении.
– Ничего не болит? – настаивала Эльга.
Ее обливала холодная дрожь при мысли о будущем ребенке. Все-таки Ингвар прав: Уте нужно беречь себя, а не разгуливать по ночам!
– Ты не очень испугалась?
– Да ладно тебе! – Ута тихо засмеялась. – После избушки Буры-бабы что мне какой-то вепрь! Смешно даже!
Эльга обняла ее и так застыла. Да уж, не она, такая смелая и решительная, а скромная Ута провела несколько дней и ночей в избушке Буры-бабы за тыном с черепами, в окружении враждебных духов, наедине с полумертвой старухой-волхвой. Зная, что в сотне шагов оттуда лежит на полянке труп Князя-Медведя – со смертельной раной от сулицы под лопаткой и с разрубленной головой. И не она, а Ута пережила бой за Зорин-городец, гибель первого мужа, встречу с его победителем, потерю того дитяти, что должно было стать ее первенцем… К шестнадцати годам ее сестра приобрела такой опыт, какой другую совсем сломил бы. Но Ута была сделана из чего-то такого, что только закаляется под ударами судьбы.
Хотела бы Эльга убедиться, что сама сотворена не хуже. Но хорошо бы – не такой ценой. А можно ли иначе?
– Хватит, девушки, поедемте, – с легкой досадой сказал возле них Мистина.
И Эльга вновь вспомнила те жуткие мгновения после гибели Князя-Медведя. Тогда Мистина тоже сказал им: «Хватит, девушки, обниматься, мне завидно. Идемте отсюда».
Еще раз всех заверив, что чувствует себя не хуже обычного, Ута с помощью мужа осторожно поднялась в седло, и Скудота повел ее кобылу по дороге. Мистина ехал впереди, Альв вел лошадь Эльги, другие отроки шагали в хвосте. Теперь уже совсем стемнело: луна освещала дорогу, но близ рощи никакой травы они уже не разглядели бы.
– Вот ведь свинские свиньи! – возмущалась Эльга. – Думала, я всех вепрей под Киевом уже на варево и жарево перевела, а тут вон – целое стадо!
– Проскочили как-то, – Мистина придержал коня и обернулся к Эльге, – а может, из других мест на свободные угодья подошли. И ты знаешь, – с мнимой небрежностью добавил он, – я думаю, не стоит князю рассказывать. А то он разволнуется… спать до утра не будет…
«А будет бранить нас последней йотуновой матерью», – мысленно докончила Эльга. Несмотря на внешнюю самоуверенность, Мистина тоже не хотел попасть под ураган княжьего гнева.