Исиды, были встречены приветственными возгласами сенаторов и заняли свои места на Форуме, чтобы насладиться зрелищем одного из самых грандиозных триумфов в истории Рима.
Пышное шествие, участники которого несли статуи богов и позолоченные платформы, где в три, а то и в четыре яруса были навалены сокровища, “одновременно восхищало и поражало” зрителей, сухо замечает Иосиф Флавий, “поскольку зрелище это представляло некогда счастливейшую страну, ныне полностью опустошенную”. Множество “живых картин” изображали отдельные эпизоды войны: как идут в атаку легионеры, как гибнут иудеи и как рушится, объятый языками пламени, величественный Храм. На золотых колесницах ехали военачальники, командовавшие осадой того или иного иудейского города. Но особое внимание Иосифа привлекли сокровища Храма, изъятые из Святая Святых: золотой стол предложений, золотой семисвечник и свитки Торы. Это зрелище причинило Иосифу нестерпимую боль. Главного мятежника, Шимона бен Гиору, вели с накинутой на шею веревкой.
Подле храма Юпитера триумфальная процессия остановилась; здесь были казнены Шимон и другие вожди повстанцев. Толпа ликовала, были совершены жертвоприношения. Так погиб Иерусалим, размышляет Иосиф: “Ни древность города, ни неимоверное богатство его, ни распространенная по всей земле известность народа, ни великая слава совершавшегося в нем богослужения не могли отвести его падения”.
Триумф был увековечен сооружением арки Тита, которая до сих пор стоит в Риме[80]. Иудейские сокровища были потрачены на строительство Колизея и храма Мира, в котором Веспасиан выставил все награбленные иерусалимские реликвии, за исключением свитков Закона и пурпурных занавесей из Святая Святых – им отвели место в императорском дворце. Триумф Тита и перестройка центра Вечного города ознаменовали не только приход к власти новой династии, но новое освящение самой империи и победу над иудаизмом.
Пошлина, которую каждый еврей был обязан платить Храму, теперь была заменена специальным “иудейским налогом” (Fiscus Judaicus), который все иудеи империи должны были платить Риму. Эти деньги предназначались на перестройку храма Юпитера Капитолийского, что еще больше подчеркивало унижение[81]. И все же большинство евреев, уцелевших в Иудее и Галилее, а также многочисленные общины Средиземноморья и Вавилонии жили, как и прежде: смирившись под властью римлян или парфян.
Впрочем, Иудейская война еще не совсем закончилась. Защитники крепости Масада во главе с Елеазаром Галилеянином держались целых три года после падения Иерусалима, пока римляне наконец не возвели огромную насыпь для штурма неприступной горной цитадели. В апреле 73 года Елеазар обратился к своим воинам и их семьям, рисуя страшную картину будущего, ожидающего их в случае плена: “Куда исчез этот город, который Бог, казалось, избрал Своим жилищем? До самого основания и с корнем он уничтожен!” Не лучше ли умереть, чем повторить его участь? – убеждал своих людей Елеазар. “Уже давно, храбрые мужи, мы приняли решение не подчиняться ни римлянам, ни кому-либо другому, кроме только Бога… Мы первые