отворил дверь трактира, и спутники попали в битком набитый зал, где гомонили с полсотни посетителей. Толстые неопрятные девки разносили кружки вина, блюда красных вареных раков и зелень.
Сизый дым от трубок поднимался к закопченным балкам, и Сен-Жермен не сразу рассмотрел человека, стоявшего на одном из столов и вещавшего, обращаясь к толпе:
– Дома ваши опустеют, и поселятся в них пеликан и еж.
– Где-то я это уже слышал, – робко произнес банкир.
– Книга Исайи. Глава 34. Стих 11, – процедил сквозь зубы его спутник.
– Реки Франции станут кровавыми, – завывал новоявленный пророк. – И в них не будет рыбы, но лишь мертвые тела составят улов ваш. Я это видел!
Сен-Жермен прищурился. Перед ним на столе возвышался действительно Рене Гов. Камердинер, вор и самозванец. Он был в растрепанном черном сюртуке, в руках сжимал мятую шляпу с дырявой тульей и чем-то напоминал протестантского проповедника. Только очень голодного. Его глаза в темных кругах на худом изможденном лице горели лихорадочным огнем.
Графу сделалось его жаль, ибо участь Гова была плачевна. Он выкрикивал в зал слова ворованной правды, которая обесценивалась, едва слетая с его языка. А вокруг люди пили, ели, дрались и щипали за зады разносчиц, не обращая на пророка ровным счетом никакого внимания. Лишь несколько зевак внимали оратору почти без всякого любопытства. «Не мечите бисер перед свиньями», – усмехнулся Сен-Жермен.
– Бог не простит вам вашей слепоты!
– Да ладно тебе, слезай, – один из посетителей, видно коротко знакомый с Говом, потянул его за рукав. – Хозяин прислал нам блюдо пескарей. Он говорит, если ты к завтрашнему дню не придумаешь чего-нибудь новенького, он перестанет нас кормить. Посетители уже не клюют. А ты задолжал мне.
– Метр Гонто, – тихо сказал Сен-Жермен, – отзовите этого навязчивого парня из трактира, как будто бы собираетесь ему что-то предложить. Скажите, что заинтересовались речью его друга, просите выступить у себя дома в собрании масонского кружка… Словом, задержите его на улице.
Банкир кивнул, недовольно запыхтел и начал пробираться к столу, за которым сидел Гов и его друг. Когда последний удалился вслед за Гонто, граф без колебаний подошел к бывшему камердинеру.
– Здравствуйте, Рене.
Бедняга оторвал глаза от тарелки и чуть не поперхнулся рыбьей костью.
– Дьявол! – тоненько запищал он и хотел вскочить, но темные глаза графа приковали его к месту. – Дья-явол, – повторил он еще тише.
Как и раньше, на трепыхание трактирного пророка никто не обратил внимания.
– Ты знал, что я найду тебя, – с мягкой укоризной сказал Сен-Жермен. – Зачем же ты сбежал?
– Я боялся, – выдавил из себя несчастный камердинер. – Я больше не мог жить в страхе. За вами повсюду ходит ужас!
– А разве теперь ты не боишься? – спросил граф.
– Еще больше, – признался Гов. – С той самой минуты, как сбежал, я не могу ни спать, ни есть от страха.
– В многом знании много печали, – усмехнулся