на передовой порой исчислялся сутками или даже часами. Действующая армия требовала постоянного пополнения средним командным составом, военкоматы захлебывались в попытке удовлетворить заявки мобилизационного управления. Любые мало-мальски пригодные по образованию и уровню развития бойцы направлялись на краткосрочное обучение в военные училища и очень скоро оказывались в окопах, а потом в большинстве случаев занимаемые ими должности вновь становились вакантными по причине их гибели или ранения. Даже сам по себе факт оставления молодого и физически здорового лейтенанта Таврина на службе в запасном полку довольно странен. Не менее удивителен и факт назначения офицера из командного состава на должность командира хозяйственного взвода, которую полагалось укомплектовывать административным составом (о принадлежности будущего террориста к командному составу свидетельствует его лейтенантское звание. Офицеры административного или технического состава аналогичного уровня соответственно именовались техниками-интендантами или воентехниками 2-го и 1-го рангов). А уж заштатное пребывание на ней Таврина совершенно непостижимо. Допустим даже, что он был назначен командиром хозяйственного взвода по ошибке. Что за беда? Один приказ по бригаде – и лейтенант во главе маршевой роты везет пополнение на фронт, где остается уже в качестве штатного командира подразделения. Но нет, в катастрофической обстановке поздней осени и напряженной обстановке зимы 1941/42 года он продолжает «висеть» за штатом хозвзвода запасного полка и на передовую отбывает лишь в конце января. Долгое пребывание офицера за штатом без видимых причин (к примеру, если не планируется наступление с неизбежными высокими потерями штатных командиров и освобождением вакансий, чего в запасном полку быть не могло по определению) является верным признаком того, что он был кому-то очень нужен именно на этом месте. Либо же был не нужен ни на каком другом. Периодически так сохранялась на оперативно значимом участке важная агентура военной контрразведки. Кроме того, именно в запасных частях проходили обучение многие агенты и диверсанты и их группы, причем как военной разведки, так и органов госбезопасности.
Но, наконец, необъяснимому пребыванию уже лейтенанта Таврина в тылу пришел конец. 5 января 1942 года он во главе 145-го маршевого батальона отправился на Калининский фронт, где был зачислен в 359-ю стрелковую дивизию.
Изучение архивных материалов этой дивизии, равно как и архивов 1196-го стрелкового полка, куда Таврин попал позднее, способно сильно удивить даже подготовленного исследователя. По сравнению с ними меркнут непонятности и несуразности периода тыловой подготовки, которые хотя бы не противоречили друг другу. Сразу же следует отметить хотя и не единичный, но все же достаточно нерядовой и примечательный факт отсутствия в ЦАМО личного дела Таврина и его учетно-послужной карточки (УПК). Их местонахождение установить пока не представилось возможным, притом