сдержать частую дрожь. Они потеряли реальность времени, стояли обнявшись, вцепившись друг в друга, задыхаясь от обретенного душевного единения, от внезапно установившейся вокруг тишины.
Только далекие голоса больных во дворе…
Неожиданно Кеша стал сипло и тяжело дышать, затем хрипота перешла в надрывный кашель, он отпустил сына, завалился на койку, откинулся на спину и принялся тяжело и грузно перекатываться с бока на бок.
Егор склонился над ним, пытаясь чем-то помочь, понять, что происходит.
– Отец… Что с тобой, Кеша?.. Папа!
Кеша задыхался, кашель болезненно рвался из груди, зрачки закатились под лоб, пальцы вцепились в пружины панцирной сетки койки.
– Отец!
Баринов кинулся к тревожной кнопке, яростно стал давить ее, распахнул дверь, закричал:
– Доктор!
По коридору уже бежала медсестра в сопровождении двух могучих санитаров.
…Когда вошли в кабинет, главврач взяла со стола паспорт посетителя, вернула ему:
– Посещение больного только по предварительной записи.
– Мне нужно с вами поговорить, – сказал Егор.
– Об отце?
– Да, об отце.
– А о чем говорить?.. По-моему, вы сами все видели.
– Это уже навсегда?
Она подумала, пожала плечами:
– Не знаю… Бывали случаи, когда больной приходил в себя после резкой перемены жизни. Но это скорее исключения, чем правила.
– Я хочу забрать его.
– Шутите?
– Серьезно. Позвольте мне это сделать. Он выздоровеет.
– Присядьте, – кивнула Софья Андреевна на стул и, сев напротив, с улыбкой превосходства поинтересовалась: – Ну, допустим, я сошла с ума и разрешила вам забрать его. Что дальше?
– Мы уедем.
– Куда?
– Домой.
– У вас нет дома. В вашем бывшем доме живет серьезный человек, который помогает нашей больнице. Вы его видели?
– Даже знаком. Зайцев Дмитрий Олегович.
– Именно так. Ежегодно он переводит на наш счет порядка пятидесяти тысяч долларов. И нам не хочется терять такого щедрого спонсора.
– Думаете, я буду с ним судиться?
– У вас нет другого выхода. Дом когда-то принадлежал вам. А вам и вашему Кеше жить негде. Значит, вывод какой?
– А каким образом дом попал именно в руки Зайцева?
– Это меня не касается. Дмитрий Олегович в городе человек влиятельный, со связями, и многие вопросы он решает шутя-играя.
– Он действительно глава города?
– Молодой человек, – снисходительно засмеялась главврач, – вы или шутите, или издеваетесь. Не глава, а все в этом городе! С виду тихий и скромный, а держит за глотку всех.
– Я не буду с ним судиться.
– И я не советую. Это опасно.
Егор помолчал, теребя паспорт в руках, поднял на женщину глаза.
– Пожалуйста… Умоляю. Под мою ответственность. Нарисую любую маляву… извините, расписку. Я должен быть с отцом.
– Нет.
– Как сын… как мужчина… как человек, хлебнувший всего сполна… прошу вас!
– Нет, я сказала!
Баринов