Жванецкого.
Марина обняла за плечи Серебровского и поцеловала его в намечающуюся лысинку.
– Прекрасная мысль, Санечка! Почему бы тебе не купить в дом настоящего Жванецкого? Представляешь, какой кайф – приходишь домой, а тут уже все мы: Михал Михалыч со своими шутками, я с моей нечеловеческой красотой, Мракобес, мечтающий загрызть кого-нибудь насмерть, вокруг – прекрасный неодушевленный мир обслуги. Просто сказка, волшебный сон! Купи, пожалуйста! Ну что тебе стоит?
– Хорошо, я подумаю об этом, – серьезно ответил Серебровский. – Ты же знаешь, что твоя просьба для меня – закон…
В этом роскошно навороченном буржуазно-антикварном новоделе должна была бы звучать пленительная музыка Игоря Крутого в аранжировке какого-нибудь Вивальди. А я слышал тонкий, приглушенный, задавленный подвизг истерии. Они не хотели гармонии. По-моему, им обоим нравился звук аккуратно скребущего по стеклу ножа.
Я серьезно сказал ей:
– Знаешь, Маринка, если ты будешь так доставать мужа, жизнь ему подскажет парочку крутых решений семейных проблем.
– Не выдумывай, Верный Конь! – махнула рукой Марина. – Нет у нас никаких проблем. Наша жизнь – это романтическая повесть о бедных влюбленных. Или не очень бедных. Даже совсем не бедных. Скорее богатых. Наверное, очень богатых. Но наверняка – чрезвычайно влюбленных. Так я говорю, мой романтический рыцарь?
Она обняла Сашку и легонько потрясла его – так выколачивают монету из перевернутой копилки.
– Абсолютно! Тем более что современному рыцарю достаточно не обкакать шпоры, – невесело усмехнулся Сашка. – Все-все-все, садимся за стол…
Серебровский уселся во главе стола, и в ногах его сразу разлегся с негромким рычанием Мракобес. Мгновенно возникли неизвестно откуда – будто из небытия – два официанта в смокингах, предводительствуемые маленьким шустрым вьетнамцем, который нес в растопыренных пальцах развернутую веером полудюжину бутылок.
– Цто коспода будут пить? – любезно осведомился вьет, наклонив прилизанный пробор. – Оцень хорошо сан-сир, легкое шато-марго, монтрашо зевеносто третьего года, к рибе мозно сотерн… К утиной пецени «фуа гра» нузно взять молодой бозоле от Зорз де Бёфф…
– Подай ему, Вонг, божоле от Жоржа де Бёффа, – захохотала Марина. – А то он там у себя во Франции всех этих понтов не ловит!
– Приятно обслузить гостя, понимаюсего вкус настоясего вина, – с достоинством сказал Вонг.
– А мне приятно, что в доме моего старого друга служит настоящий сомелье – хранитель вин, – учтиво, стараясь не улыбаться, ответил я.
– Сомелье! Наш сомелье Вонг Фам Трах! – продолжала смеяться Марина, и в ее смехе просверкивали уже заметные искры скандала. – Я помню, как вы с Сашкой бегали ночью покупать водку у таксистов…
Вонг направился к боковому столику, чтобы раскупорить бутылки, но Серебровский мгновенно остановил:
– Я тебе уже говорил, чтобы ты открывал бутылки при мне…
Марина углом глаза смотрела на мужа,