разгрузки она нанимать не стала, потому что Степан сам взялся за дело. Грузчик он или нет, но женщине должен помочь. Женщине, которую втайне считал своей…
Глава 8
Тяжелый мясницкий топор с гулким стуком вошел в замороженную свиную тушу. Мясо неважное, со складов долговременного хранения, но за него уплачены деньги, и оно с накруткой должно уйти в розницу. Тык-тык… Тык-тык…
– Пока хватит, – сказала Варя, молодая полнотелая девушка, продавщица из мясного отдела, и лукаво улыбнулась ему.
– Язык не чешется? – снимая фартук, насмешливо спросил Степан.
– Какой язык?
– Ну, не свиной же… Спросить что-то хочешь, а боишься.
– Я боюсь! – раздувая щеки, фыркнула Варя. – Рассмеяться и упасть!.. Не боюсь я. И спрошу… А у тебя что, с Дарьей серьезно?
– Очень. Она уже на третьем месяце беременности, а завтра мы едем расписываться в загс.
– А от кого на третьем месяце?
– Если едем в загс, то, конечно же, от меня.
– Где тебя врать учили?.. Как она может быть на третьем месяце, если ты с ней всего неделю, ну, может, две. Наверняка от другого.
– Все очень просто. В Чечне один месяц за три считается. А откуда ты про личные дела Дарьи знаешь?
– Нинка из бакалеи говорила, но я и сама знаю, что Дарью и без тебя могли обрюхатить. И если она на третьем месяце, то не от тебя…
– Кругом!.. Шагом – марш!
Варя вдруг сразу опротивела Степану.
И вообще закругляться пора. С утра работает. То машину разгружает, то холодильник передвигает, то мясо рубит – замотался. Даша махнула на него рукой и сама уехала по делам. Обещала через час быть, а уже полдня где-то пропадает…
У нее не было своей машины: все деньги вложены в дело – свободных средств нет. Но имелся дорогой сотовый телефон. На этот номер Степан и позвонил из ее кабинета.
Девушка долго не брала трубку, наконец он услышал тихое «да».
– Ты где?
– Дома, – сдавленно ответила она. И, всхлипнув, добавила: – У себя дома…
– Ты плачешь?! – похолодел Степан.
– Да… Мне плохо… Мне очень плохо…
Корольков бросил трубку, выбежал из магазина, поймал такси.
Степан долго звонил в дверь прежде, чем она открылась. Даша едва стояла на ногах, одной рукой придерживала половинки разорванной сорочки. Волосы растрепаны, губа разбита в кровь, тушь размазана по лицу… И в квартире полный бардак. Одежда разбросана, ковер на полу смят, стулья перевернуты, под телевизором осколки разбитой вазы. Диван в комнате разобран, покрывало скомкано.
– Кто здесь был? – хватаясь за голову, спросил Степан.
– Я думала, что ты. Открыла дверь, а они… Один меня ударил, другой поволок в комнату…
– Кто они?
– Аслан был… И Муса… Он сказал, что его Муса зовут… Аслан мне нож к горлу приставил, – всхлипывая, Даша показала на тонкую красную полоску в районе шеи. – А Муса сказал, что мне сейчас голову отрежут, если я не отдамся… А что мне оставалось делать? Сначала Муса был, потом все остальные… Я не хочу об этом рассказывать!..
Обхватив голову руками, она обессиленно прислонилась