поняла правильно, интересующий меня номер свободен и доступен, в том числе по цене, я разорилась на еще один звонок в Ниццу и после короткого разговора с любезнейшим администратором приняла волевое решение:
– Итак, я бронирую улучшенный одноместный номер в отеле «Ла Фонтен»!
Весь процесс занял у меня порядка двух часов. За это время телефон на столе у Санчо звонил трижды. Покончив с отелем, я пошла взглянуть на определитель номера в приемной и убедилась, что все три раза звонил Андрей.
– Нас не догонишь! Нас не догонишь! – злорадно напела я телефонному аппарату и, стыдно сказать, даже показала ему туго скрученную фигу.
Дождавшись возвращения с тренировки по йоге томного румяного Санчо, я объявила ему радостную весть о моем завтрашнем отъезде, под страхом денежного вычета велела в мое отсутствие ходить на работу как обычно и поехала домой собирать чемодан.
– Самолет в пять утра, в аэропорту надо быть в четыре, такси заказано на три, сейчас половина первого. Стоит ли ложится спать? – трижды проверив список нужных вещей и сложив их в чемодан, спросила я себя.
И сама себе ответила:
– Не вижу смысла!
Чтобы не клевать носом, я сварила крепкий кофе, влила в чашку рюмку ликера и пошла читать электронную почту, о существовании которой старалась забыть почти двое суток. Мне подумалось, что теперь, когда до моего отлета в другую страну остались считаные часы, я вполне могу позволить себе узнать, что думает о нашем разрыве Андрей. Ведь уже ничего не изменить, правда?
Свежих писем от еще недавно любимого было всего два. В первом он по инерции, еще не поняв моего фатального настроения, увлеченно, многословно и красочно пересказывал свои волнующие эротические фантазии с моим активным участием. Во втором, написанном незадолго до полуночи, содержалось короткое и емкое описание того диагноза, который поставил бы мне практикующий психиатр. Меня оскорбленный Андрей уверенно называл сумасшедшей, а наш разрыв – клинической ошибкой, которая должна быть исправлена как можно скорее.
Исправлений, видимо, он ждал от меня. Надо признать, не без оснований! За последний год я уже трижды ставила в наших отношениях жирную точку, а потом переправляла ее на запятую. Это действительно выглядело уже по-идиотски. Я подумала, что должна объяснить свое поведение.
Сочинение прощально-объяснительного письма заняло у меня все время ожидания в аэропорту. Я набирала текст на сенсорной клавиатуре мобильного коммуникатора, отправила сообщение адресату уже с борта «Боинга» и только после этого отключила, как положено, телефон и закрыла глаза. Уснула я вскоре после того, как шасси самолета оторвались от взлетной полосы.
Я очень люблю летать и делаю это часто. Мне нравится ощущение некой паузы, когда ты зависаешь в воздухе между своей страной и чужой, между настоящей жизнью и придуманной, между нерушимым прошлым и зыбким будущим. В самолете, пересекающем часовые пояса, время относительно, так что мне