то все мы – гости в этом мире и ничего тут…
– Извините, Олег, если я не вовремя…
Время… А что есть «время», как не категория случайного? И не мнимо ли тогда оно само? И что тогда означает «вовремя»?
Нет, самоистязательная рефлексия на протяжении полугода до добра никого еще не доводила! От полной тоски и безнадеги – к какой-то разудалой разухабистости в мыслях! Или – это и есть фрустрация? И что такое фрустрация с позиций субъективного детерминизма?
Я решительно тряхнул головой, сказал:
– Аня, давай на кухню, ставь чайник или джезве, я сейчас!
А сам в ванную и шевелюру – под ледяную струю! Вытер наскоро полотенцем, набросил тенниску и вышел уже через пару минут вполне бодрый.
– Извините, милая барышня, просто был не в себе.
– А в ком?
– Трудно сказать. То ли в себе прежнем, то ли в себе будущем.
– Хорошо, что я вас нашла. Я была права.
– Права? В чем?
Ни чайник не кипел, ни кофе не варился. Аня сидела на табурете неестественно прямо, словно решаясь на что-то. Потом открыла сумочку, выложила сверток:
– Вот.
– Что это?
– Деньги. Десять тысяч долларов. Аванс.
– Зачем деньги?
– Вам.
– Мне?
– Да. – Аня вынула из пачки сигарету, неловко чиркнула спичкой, прикурила, закашлялась, смутилась, даже покраснела. – Я вообще-то не курю, но…
– Ага, – только и нашелся я что сказать, поставил чайник, закурил сам, ополоснул заварной, засыпал щедро заварки, нашел две чашки, сахар и шоколад. Разлил, сел за стол напротив, повторил: – Ага. Кто ты такая, Аня?
– Учительница. Младших классов. Я знаю, вы сумеете…
Сумею – что? Может, ей аборт нужно сделать и она просто адрес перепутала? Но за такие деньги любой эскулап спроворит эту операцию всему педколлективу! Без учета пола, возраста и перенесенных на ногах беременностей!
Десять тысяч. Или она приняла меня за наемника? И решила сделать з а к а з? Перепутала дверь? Но имя-то назвала правильно.
– Что я должен суметь? – спросил я, глядя девушке в глаза прямо и жестко.
Она сжалась, как воробышек, побледнела, уткнулась в стол. И – молчала. Потому что молчание – золото.
– Так что тебе от меня нужно, девочка?
– Чтобы вы нашли моего приемного отца.
– Он пропал?
– Да.
– Почему ты решила, что я могу кого-то найти?
– Я понимаю, вы меня не помните и не можете помнить…
– Мы встречались раньше?
– Да. Четырнадцать лет назад. Мне было тогда семь.
– И ты меня запомнила?
– Обстоятельства были необычные. Я впервые в жизни поехала куда-то, а вы… Вы нас сопровождали из Загорья в Бактрию. Вы и одна девушка. Помните?
Глава 8
Я помнил. Девяносто третий год. Кажется, у Виктора Гюго есть такой роман. Девяносто третий год. Когда все преобразовывалось, переиначивалось,