Еще я хочу позвать своего друга в гости. А вот и девочки.
Двери беззвучно приоткрылись и появились два грустных привидения.
– Девочки, проводите наших гостей в комнаты и принесите им еды. Обычной еды.
Привидения жестом показали, что нужно следовать за ними, и поплыли обратно в дом.
– Двигай, поздно ломаться, – предложил Второй своему обескураженному спутнику, и тот послушно шагнул вслед привидениям.
Бесплотные проводницы довели их до массивных резных дверей в середине правой галереи на первом этаже, распахнули створки и беззвучно растаяли в воздухе.
– А что, мне здесь нравится! – оглядев большую комнату с двумя кроватями, стоящими друг напротив друга у противоположных стен, заявил Сергей.
– Уютненько, уютненько, – буркнул скейвен, разглядывая портрет грозного на вид рыцаря, висящий над одной из кроватей. – Вот и папа фон Корстейн.
– Оливия! – сделал заключение Второй, в свою очередь вглядываясь в изображение красивой женщины, украшающей другую стену.
Тут двери опять распахнулись, и без всяких видимых усилий хрупкие на вид банши внесли в центр комнаты большую чугунную ванну, полную теплой воды.
– Кто первый мыться будет? – уже начиная осваиваться, уточнил Шарскун.
– Я Древний, – напомнил Второй.
– Вспомнил, – обиженно насупился скейвен, скидывая свою одежду на одну из кроватей. – Будет лучше, если один спит, а другой дежурит. Могут во сне убить.
– Ты не понял, что ли, еще, что у нашей хорошенькой хозяйки тысяча раз была возможность это сделать, не дожидаясь пока мы уснем, – резонно возразил Сергей и попросил: – Давай, пока один моется, другой в окно смотрит. Я еще не привык к существам твоей породы.
– Иногда ты говоришь правильно. Я очень стесняюсь, – поддержал его предложение Шарскун. – Потом, где гарантии, что Древние не едят голых скейвенов?
– Представить противно! – брезгливо сплюнул Второй, бросая свой посох на одну из кроватей.
Словно в ответ на их сомнения привидения втащили в комнату трехстворчатую ширму.
– Какая предусмотрительность! – восхитился Сергей, быстро скидывая одежду и с наслаждением погружаясь в воду.
Едва он произвел с помощью пористой губки, лежащей на краю, все необходимые процедуры и покинул ванну, банши вернулись и уволокли ее, спустя несколько мгновений заменив на другую с чистой водой.
– Сервис, однако! – отметил Второй, одеваясь и садясь на край кровати.
– Нас моют перед едой, – предположил из-за ширмы Шарскун.
– Ты, брат, пессимист, я вижу!
– Я, брат, много жить, много видеть, много страдать.
– У тебя опять появился акцент.
– Забываю, что ты не скейвен. У скейвенов свой язык.
– Я польщен. Значит, ты мне доверяешь. А как говорят скейвены?
– Скейвены говорят по-скейвенски.
– Скажи чего-нибудь.
– Что сказать?
– Ну, предположим, хороший парень этот Магнификус.
– Нурссколу