меня побери!
Когда бармен уставил перед друзьями вышеперечисленные заказы, Сергей поднял свою рюмку и провозгласил тост:
– Друзья! Время работает на других, и мы не работаем на время, а другие не работают на нас. Поэтому надо выпить!
– Выпить надо в любом случае, – согласился Андрей, но, икнув, заметил: – Отличный тост! Главное, его не запомнить!
– Я точно – ик! – не смогу запомнить эту чушь, – поддержал Ильин и выпил первым.
– Нет, дружище, это не чушь, это поэзия Великого Хаоса, нашей истинной родины! – сказал Сергей и выпил вторым.
– Далекой, но желанной. За нее – ик – роднульку! – добавил Андрюха и выпил третьим.
Через сорок минут собутыльники начали понимать друг друга значительно лучше, но мужскую идиллию нарушило появление в баре Ольги – жены редактора.
– Ну что!? – сердито поинтересовалась она у мужа.
– Клянусь, после рабочего дня зашел выпить кофе, а тут такое несчастье – у Сержа тетка в Албании купила слона, а он на нее возьми и сядь. Так что теперь грех не помянуть, – сообщил тот.
– Сережа, требую мужа обратно, мы с ним бабулю дома помянем, – обернулась к виновнику торжества Ольга.
– Его никто не держит. Наоборот, это он нас обычно толкает к пропасти, – возразил Ильин, подтягивая к себе очередную рюмку «Б-52». – Теперь же оставлять нас наедине с жизнью – просто неблагородно. Ольга, ты, как следующая ступень женской эволюции, могла бы тоже поддержать компанию.
– Нет, нет, – запротестовал Андрюха. – У меня завтра сдача номера.
– Не зли меня, – огрызнулась на Ильина Ольга, – иначе я Миле позвоню.
– Миле не надо, она в Италии, может со злости больше денег потратить, – ответил Ильин и признался: – Просто я завидую: у одного дядьку акула съела, а к другому жена приехала.
– Мурена, – поправил его Андрюха, поднимаясь из-за стойки. – Прощайте, сироты!
– Прощай, тимуровец, – махнул ему вслед маклер. – Береги жену и пиши только правду.
– Я не пишу некрологи, – напоследок огрызнулся редактор.
К четырем утра силы окончательно оставили Ильина, и он собрался домой.
– Пора, друг, спать, иначе завтра я буду очень плохой, – заявил он, поднимаясь со стула.
– Ты и так будешь плохой, – предупредил его Сергей.
– Нет, плохой и очень плохой – это две разные вещи, – объяснил маклер. – Когда ты просто плохой, ты радуешься, что к вечеру опять можно стать хорошим, а когда ты очень плохой – ты не хочешь к вечеру опять быть хорошим, ты вообще ничего не хочешь. А это либо признак просветления, либо диагноз.
– Именно это я и имею в виду, когда слышу «деловой разговор», – душевно согласился с ним собутыльник.
– Да! – сказал Ильин после длинной паузы, в течение которой пытался застегнуть верхнюю пуговицу на рубашке и вернуть на место приспущенный галстук. Поскольку это ему так толком и не удалось, он хлопнул на прощанье Сергея по плечу и покинул бар.
– Вот что может сделать с человеком