ловко разложила на каком-то ящике пластиковые тарелки с колбасой и сыром, налила в такой же пластиковый стакан горячий ароматный чай. Уселась рядом, потерла озябшие ладошки.
– Вот, угощайся.
– Такая добрая?
– Такая жалостливая. Не собака все ж.
– Уверена?
– С виду.
Егор взял стакан с чаем, с удовольствием сделал пару глотков. Марина с интересом наблюдала за ним. За перегородкой снова послышалось негромкое блеяние козы.
– Отец коз разводит? – спросил Баринов.
– Да нет, – засмеялась Марина. – Отец бабки разводит. А коза… Придурь у него такая. Каждое утро по два стакана молока. Говорит, для здоровья.
– Молодец, отец. Бережет здоровье.
– Ну да, – хмыкнула Марина. – Неделю бережет, за выходные в кабаке с дружками все спускает. И опять за молоко.
Егор отставил чай, взял ломтик сыра.
– Зовут тебя как? – спросила Марина.
– Егор.
– А чего ты, Егор, вдруг ночью к нам нагрянул?
Баринов помолчал, неопределенно пожал плечами:
– Заблудился.
– Я серьезно.
Егор дожевал один бутерброд, взялся за второй.
– Кто сейчас живет в доме?
– Мы живем. Зайцевы… А тебе зачем?
– Фамилию Баринов когда-нибудь слыхала?
– Ну, вроде слыхала… Артист такой. Лысый.
– Я хоть и не артист, но тоже Баринов. Отец никогда не упоминал эту фамилию? Он должен знать, кто такой Баринов.
– Утром спрошу.
– Спросишь, расскажешь. А сейчас давай. – Егор легонько подтолкнул Марину. – Отец кинется, вломит по полной.
– Спокойно, – остановила она его. – Я девушка заводная, просто так не отстану.
– Сильно заводная?
– Смотря кто как заведет. Ты завел.
– О-о?
– Ага. Выкладывай и не темни. Кто такой Баринов?
– Баринов – это я, – улыбнулся Егор.
– Ну, и почему отец должен знать твою персону?
– Почему должен знать?.. Потому что моя персона когда-то проживала в этом доме.
– Иди ты?!
– Клянусь.
– А сейчас где проживаешь?
– Нигде. Потому и завернул на огонек.
Марина какое-то время с недоверием смотрела на ночного гостя, наконец мотнула головой:
– Мужик… По-моему, ты тоже артист. И еще какой! Может, хватит мозги парить? Чего тут нужно? Заглянул на чай, остался на всю жизнь?
– Посмотрим. Может и такое случиться.
– Тонкий намек?
– С толстыми намерениями. А можно вопрос?
– Приличный?
– Вполне. Картины в доме все еще висят?
– На всех стенах. Отец говорит, старинные. Дико дорогие… А тебе зачем?
– Грабануть хочу.
– Трепло, – засмеялась Марина. – Как ты грабанешь, если они застрахованы?.. Отец чуть ли не каждое утро пересчитывает. Совсем трёхнулся на них.
Неожиданно в ночи послышался встревоженный женский голос:
– Маринка,