произнес Перси. – Пища богов.
– Согласен, – ответил я. Но когда снова посмотрел на него, задался вопросом: интересно, он подумал то же, что и я, – мы имеем в виду разных богов?
Перси в два счета разделался со своим чизбургером. Серьезно, этот парень знает толк в еде.
– Значит, ожерелье, – сказал он, когда рот его был свободен. – Что за история?
Я помедлил с ответом. Я до сих пор не знал, кто он такой, этот Перси, и не был уверен, что хочу это знать. Теперь же, когда мы с ним сразились с общим врагом, я проникся к нему доверием. И все же, мне казалось, что мы ступаем на зыбкую почву. Любое наше слово могло иметь серьезные последствия – не только для нас двоих, но, возможно, и для всех наших близких.
Я испытывал те же чувства, что и позапрошлой зимой, когда мой дядя Амос сообщил мне правду о наследии семейства Кейнов – Доме Жизни, египетских богах, Дуате и всем прочем. За один день мой мир увеличился десятикратно и оставил меня в состоянии глубочайшего потрясения. И вот теперь я стоял на краю точно такого же момента. Но если мой мир вновь увеличится десятикратно, выдержит ли мой мозг? Что, если он взорвется?
– Ожерелье заколдовано, – наконец произнес я. – Любая рептилия, чью шею оно украшает, превращается в следующего петсухоса, сына Собека. Этот крокодиленок каким-то образом его заполучил.
– Ты хочешь сказать, кто-то надел ему его на шею? – уточнил Перси.
Не хотелось даже думать об этом, но я неохотно кивнул.
– Тогда кто? – уточнил он.
– Трудно сказать, – ответил я. – У меня немало врагов.
– Представляю, – усмехнулся Перси. – Но, скажи, на кого хотя бы ты думаешь?
Я откусил очередной кусок чизбургера. Вкусно, но у меня никак не получалось сосредоточиться на еде.
– Кто-то решил накликать беду, – начал я, размышляя вслух. – Не исключено, что… – Я пристально посмотрел на Перси, пытаясь понять, как много я могу ему поведать. – Может, этот некто хотел накликать беду, чтобы привлечь наше внимание. Твое и мое.
Перси нахмурился. Ломтиком жареного картофеля он начертил что-то в лужице кетчупа, но не иероглиф. Какую-то букву, точно не английскую. Я предположил, что греческую.
– У монстра было греческое имя, – сказал он. – Он пожирал пегасов в моих… – Перси осекся, не договорив фразу.
– В твоих краях, – закончил я. – В некоем лагере, судя по твоей футболке.
Перси поерзал на барной табуретке. Мне до сих пор не верилось, что он говорит о пегасах так, как будто они существуют на самом деле, но затем вспомнил, что как-то раз в Бруклинском доме около года назад я мог поклясться, что видел, как над Манхэттеном пролетала крылатая лошадь. Тогда Сейди сказала, что у меня галлюцинации. Теперь я не столь согласен с ней.
Наконец Перси повернулся ко мне.
– Послушай, Картер. Ты не такой нудный, как показался сначала. И мы сегодня составили хорошую команду, но…
– Ты не хочешь делиться своими секретами, – сказал я. – Можешь не волноваться. Не