каких-нибудь детей в приют, или, если ничего другого не случалось, то хоть Оксан или Гапок на места. И делала она это с таким тактом, настойчивостью и уменьем, что все у нее удавалось самым лучшим образом.
Мало-помалу, сама вдова Винниченко, дама полная и себе на уме, стала весьма доверять Каролине Петровне.
До главных хозяйственных дел она ее не допускала, но мелочи были сданы на ее руки.
И после шести лет совместной жизни вдова Винниченко, равно и ее дочь, смотрели на Каролину Петровну, как на члена семьи.
– Тише! тише! – зашептала Каролина Петровна и замахала руками, увидя своих учениц. – Не хлопайте дверями. Две еще сидят.
Аня была в недоумении, но Лида сейчас же подошла к постели и спросила:
– Эту вынули? Валяли?
– Нет еще. Погоди.
– Что вы делаете! Ведь бок обомнется.
– Погоди, Лидочка. Не спорь. Впрочем, я думаю, теперь пора.
Каролина Петровна подошла к постели и развернула, едва касаясь, то, что было похоже на заснувшего ребенка. Под белыми покровами лежала баба, нежная, воздушная, легкая и мягкая, как пушинка. Каролина Петровна с любовью повернула ее, совсем темное, тело. Корочка была желтоватая, подернутая словно черным кружевом, подпеченая.
Лида положила в ряд две подушки и с серьезностью смотрела, как Каролина Петровна перекатывала с одной на другую остывающий кулич. Ане сначала хотелось смеяться, потом сделалось скучно.
– Ну что, Аничка? – произнесла вполголоса Каролина Петровна, не отрываясь от работы. – Думаете праздниками повеселиться?
– Нет, какое же веселье! Папы дома не будет. А я ведь не выезжаю. У вас буду, вот с Лидой.
– Постойте, погодите. На праздниках еще бал устроим. Еще попляшете.
Аня вспыхнула. Она страстно любила танцевать.
– Как на Рождестве, Каролина Петровна? Да? Вот жаль, Альберта нету!
Альберт был знакомый пажик, приезжавший на Рождество домой.
Аня не могла бы сказать, какого цвета у него волосы, умен он или глуп. Но она жалела о нем, потому что он никогда не уставал танцевать.
– На что нам Альберт! И без него найдем! – возразила Каролина Петровна. – Знаешь, Лидуша, Платон Николаевич приезжает в страстную субботу.
Лида слегка оживилась.
– Надолго? Наконец-то собрался! Мамаша знает?
– Кто это? Кто? – приставала Аня.
– Племянник Каролины Петровны. Он был у нас четыре года тому назад. Вот веселый-то! вечно с ним возня. Ну, я рада.
Баба достаточно остыла и ее поставили на стол.
– А? ну что? Не хороша? – торжествовала Каролина Петровна, обращаясь к Лиде. – Легче ваших, куда!
– Только, может быть, пресна, – скептически заметила Лида.
Ане опять сделалось скучно. Но прибежала косоглазая, противная горничная и объявила, что барин вернулся и обед подан.
Аня поцеловала своего друга, обещала забежать вечерком и медленно пошла через двор, направляясь к большому дому.
III
Отец Ани уже сидел в столовой и ел суп, обмакивая