его. Это. Зажарим. – Тут он подошёл вплотную к защитному стеклу и прижавшись к нему лицом, стал имитировать звуки кипящего масла. Но прилетевшее двухметровое щупальце заставило его передумать.
– Однако жареное вредно – он отодвинул голову.
– Я слышал, что смерть в больших дозах дважды в день куда как вреднее, а потому может нам это, ну это…
Существо окончательно очнувшись и повернувшись в их сторону, смотрело на них явно с кулинарной точки зрения. Поди объясни такому, что человек растет, чтобы было больше свободы выбора, а не количества калорий. Огромная голова, щупальца, всё это напоминало земного осьминога, у которого из присосок на конечностях поочередно появляются когти, нечто вроде когтей-клыков, наверняка позволяющих как карабкаться по добыче так и раздирать её. Но больше всего удивляла его голова. Непропорционально большая, просто гигантская голова с зубастым ртом, восставшего из глубин Кракена.
Кебруд вновь пододвинулся ближе, рассматривая его. Существо теперь не шевелилось, оно казалось наоборот уснуло пуще прежнего, если бы не его глаза – уставившиеся на друзей.
В глазах этих было нечто знакомое, близкое, нечто общее с человеческим глазом, или так казалось, но глядя в них можно было с уверенностью сказать, что существо разумно, может быть даже разумнее других представителей этой комнаты. Глаза были тёмными, в них не было зрачков, но было множество огоньков напоминающих звезды, они хаотично и грациозно плавали, порой сливаясь в один кусочек неровности – монету неправильной формы. Несмотря на опасность, и очевидное отсутствие красоты, существо обладало неким чарующим, завораживающим, шармом. Если в начале оно проверило наличие стекла – ударив по нему, то сейчас даже не пыталось сломать его или злиться, передвигаясь по своей клетке. Словно оно понимало, что хоть стекло и прозрачное, но прочности у него достаточно чтобы не тратиться на попытку запугать этих двух.
А вот Кебруд монотонно долбил рукой в стекло, желая вызвать ответную реакцию. Его прижавшееся лицо и слегка высунувшийся язык, придавали ему вполне обезьяний вид. В добавок он скорчил рожу этому существу, возможно, в попытке познать себя.
Через некоторое время они, закрыв дверь, отправились дальше по кораблю и, найдя крохотные запасы провизии, остановились на капитанском мостике узнать – сколько же им осталось лететь. За время прогулки поступило три новых письма, два из которых были не читаемыми, может из-за странной кодировки, или из-за необычного языка на котором были написаны, но автопереводчик просто развёл руками. Третье письмо содержало в себе приглашение в гостиницу, в честь праздника цены в ней были снижены вдвое. В письме не говорилось что это за праздник и Родигер уместно предположил, что это крупное местное празднество, посему и напоминаний для локальных жителей не требуется. Кебруд же объявил, что праздник этот в честь его прилёта, а так как это должен быть сюрприз, то