но естественно, у меня ничего не вышло. Что, собственно, значит «Обратить лесбуху»? Ну, знаете, это когда тебе нравятся девчонки, и вот понравилась одна, а она оказалась лесбиянкой, и ты весь такой думаешь, что стоит тебе показать ей свой болт, как она тут же растает и упадет к твоим ногам. Типа: «Господи, боже! Как же я жила без твоего елдака все эти годы!», ну и все в таком духе. Конечно, как я вам и сказал – у меня ничего не вышло. Потом, я разочаровался в себе и ещё очень долгое время не мог смотреть в сторону девушек. Боялся, что очередная моя любовь на веки вечные может оказаться лесбиянкой. Бабы, они ведь по натуре своей, лесбиянки. Возможно, и не все, но большинство – точно. Красивые, особенно.
Переведя дух и взгляд с эти сочных баб, на место вокруг себя, я наконец-то разглядел, что там в том номере было вокруг. А там и в самом деле было на что посмотреть! Пара лавовых ламп, столько же китайских разноцветных лампочек, что создавали атмосферу легкости для безмятежного времяпровождения, когда ты легко мог потерять счет времени… из колонок доносился легкий мотив лаундж-джаза. Всё было так легко и свободно. Эта любовь, наркотики, секс, халявное пиво… мне там понравилось, и я даже перестал думать о том, не пожалел ли я, что остался.
Так же я заметил там одну стенку. Красивая такая стена, с плинтуса до потолка увешана фотографиями разных людей. Азиатов, европейцев, негров. Преимущественно, девушек. Там было очень много портретов. Я даже встал с дивана и подошел ближе, чтобы рассмотреть все более детально. Сумка все так же висела на плече, бутылка пива охлаждала некогда сухую ладонь.
– Ты слышал про «Мону Лизу»? – спросил, появившийся, словно ниоткуда Марк. – Ну, Леонардо да Винчи, всё-такое… Я вообще художник по образованию. Отбираю моделей, для разных взрослых журналов. Фотографирую, обрабатываю и так далее. А вот это – это моя мечта! Я как-то раз накурился до такой степени, что задумался изобразить портрет «Моны Лизы», из множества других портретов.
Я даже ответить ему ничего не смог, только состряпал рожу, выражавшую один вопрос: «Нахуя?».
– Таким образом, – ответил Марк, – я хочу показать сближение народов и наций, понимаешь? Я хочу призвать людей к единению. Сейчас ведь телевизор не включи – одни только погромы, да свержения правительств. Я сам по себе пацифист, и хотел бы жить в мире. Про первую мировую слышал? Они тогда думали, что эта война положит конец всем остальным. Не получилось, теперь вот уже третью мировую пророчат…
– Я читал, что да Винчи двенадцать лет потратил, пока нарисовал свой портрет…
– Не-е, – щедро улыбнувшись, протянул он. – Это он только улыбку двенадцать лет рисовал! Большая загадка, для всего человечества…
Каким же душным он был, господи прости!
Ему от наркоты совсем башку снесло, если он задумался повторить картину великого художника посредством наложения фотографий каких-то баб. Но не поймите неправильно – он говорил вполне себе умные