Площадь крепостной площадки 390 х 120 метров. На северной оконечности скалы находился небольшой некрополь. Центральное место в нём занимала часовня, стоящая над большой усыпальницей, вырубленной в скале. Стены церкви не сохранились, но её план «читается» по подтёскам в скале. У восточного обрыва видны вырубленные в скале и обложенные бутовым камнем на известковом растворе гробницы ( открытые и ограбленные). Замок Сандык-Кая занимал выгодное стратегическое положение: с него просматриваются верхняя часть Бельбекской долины, Байдарская долина, а также Мангуп с окрестностями.
Разговаривать с тишиной, но лучше молчать, слушать и мысленно мечтать. И твои дерзкие и фантастические думы, будто расплывчатыми очертаниями возникают вокруг и парят над землёй. Кого ты ждёшь? Чьи черты колышет ветер в листьях древ и кустов? Ты протягиваешь руку и хочешь погладить прекрасное лицо, но ладонь скользит по воздуху. Слабый ветерок уносит твою тайну. Но ты беззаветно и тихо шепчешь призывы – приходи, приходи. И летят они на зовущий закат, на загадочный закат, на зыбучий закат, на заревой закат.
– Вы придёте? – Я дождусь Вас. Все сбылось в этой жизни. Все сошлось и всё стихло. Он появился, мой бесценный и близкий образ Олега Ивановича Домбровского, моего учителя и наставника, археолога по профессии, производившего с нами, воспитанниками кружка, раскопки замка Сандык-Кая в 1966 году.
Внешне он ничем не изменился: крепкий и широкогрудый мужчины, с гордо поднятой головой, и лик отца-покровителя для меня и окружающих пацанов, радостный, улыбающийся, умный, загорелый, с проседью на висках. Костюм простой и удобный: синяя рубашка в полоску, серые брюки, заправленные в сапоги, планшетка через плечо, пиджак на руке, а в другой «кизиловое варенье» – рогатая палка из кизила, которой Олег Иванович шлепал по попе всем нерадивым и нарушившим дисциплину горных археологических экспедиций. Я не раз «вкушал» это «кизиловое варенье», но никакой обиды, ни у кого никогда не было, наказание несли по справедливости. Зато доброта его и общение с благородным человеком доставляло нам истинное возвышенное состояние. Мы говорили с ним обо всём мирском, даже доверяли ему свои личные тайны, скрывая их от своих родителей, а его посвящали. Для нас Олег Иванович был верный друг и надёжный старший товарищ. Никто не уходил и не бросал наш археологический кружок, которым он руководил, а ставшими взрослыми, мы по-прежнему приходили к нему просто поговорить, а иногда исповедовались перед ним, попав в закрученные жизненные ситуации. И Он никогда не отказывал в помощи: и словом и делом. Всегда у него находилось время для всех кружковцев.
Вдруг среди мыслей раздался, неизвестно откуда, голос Олега Ивановича.
– Ты звал меня, Владик? – Он появился перед моим костром таким же простым обликом и превосходным образом, оставшимся у меня навсегда в памяти. Но что-то у него появилось новое, бессмертное. Это был не багровый отсвет огня от костра, а незнакомое и неземное свечение. Будто вспыхнувшее Сияние горного